Отдел А (Арцимович) получает новые магниты и строит новое здание

Неожиданно со склада Лаборатории N2 сообщили, что заказанные магниты прибыли. Мы, занятые Elin'ом, о них и позабыли. Той же зимой 1945-1946 года у нас появился Тимофей Петрович Чупахин - талантливейший конструктор знаменитого двигателя танков Т-34 , который немцы пытались копировать, но не сумели. Двигатель Чупахина заводился в любые морозы, а немецкие - только в теплую погоду. Чудовищное напряжение в работе во время войны измотало Тимофея Петровича. Он потерял сон и задремывал неожиданно днем во время беседы. Но дар творца у него сохранился.

В 1947 году он сконструировал замечательные вакуумные затворы диаметром до 800 мм и предложил конструкцию турбомолекулярного насоса . Это было его изобретением. Но мы тогда еще не доросли до турбомолекулярных насосов и его не поддержали. А Сергей Петрович Максимов , в 1947 году занимавший должность главного инженера отдела "А", даже начал терроризировать Чупахина, обвиняя в том, что он занимается не тем, чем надо. А Чупахин принадлежал еще к тем ветеранам, которые в войну 1914-1918 годов были высажены в составе экспедиционного корпуса во Франции , чтобы помочь громить кайзеровскую Германскую империю на два фронта. Чупахин был человеком большой внутренней культуры. Этой зимой начались бурные разговоры о необходимости построить специальное здание для электромагнитного разделения с залом для больших магнитов, маленьким залом для их питания, мастерскими и лабораториями. Но Щепкин бушевал, что "пусть строят", а он переедет только в готовую лабораторию. Павел Матвеевич махал рукой: "Это не мое дело". Лев Андреевич определял масштаб первого магнита. Имел ли он какие-либо сведения по каналу шпионажа, не знаю. Но в 1959 году, посетив Ок-Ридж, я убедился, что того же масштаба были камеры и у американцев. Крышки камер наметил Л.А. сделать из армко. Зазор между крышками 20 см. Расстояние между щелью источника и щелью приемника - 160 см. Ускоряющее напряжение было выбрано в 30 кВ. Соответственно подбиралось магнитное поле, и расстояние между линиями урана-238 и 235 получилось более сантиметра.

В это время Арцимович полностью отделился от Тимощука с его сектором N5 и в своем отделе четко разделил ответственность. Морозова назначил начальником сектора ионных источников, меня - начальником сектора приемников. Щепкина - начальником сектора вакуума. Только электротехника оставалась без начальника у нас. Она оставалась за Д.В. Ефремовым . Он уже позже, в 1947 году, когда приступили к монтажу магнита установки * 4 весом в 230 тонн, перевел к нам в отдел группу сотрудников ВЭИ во главе с Натаном Ароновичем Явлинским . Пришли и другие замечательные инженеры, среди которых надо прежде всего отметить разработчика амплидинов Андрея Лукича Безбатченко . До 1952 года группа Явлинского оставалась в штате ВЭИ, работая постоянно у нас. Только тогда, привлекши Н.А. к термояду, я перевел его (сначала к неудовольствию Курчатова) полностью к нам, не согласовав этого с И.В., который был в тот момент в командировке. Но позже И.В. дал Н.А. прозвище "мудрейший", полностью оценив его ум и талант. Задания разрабатывать приемники пучков было мне мало, и я вместе со Спиридоновым начал работу по монанту . На Eline мы уже полностью познали затруднения в конструировании высоковольтного изолятора ионного источника в магнитном поле. Около положительного электрода на магнитных силовых линиях, не протыкающих этот электрод, осциллируют электроны, производя интенсивную ионизацию остаточного газа. У нас при включенном ионном источнике и ионных пучках, бьющих по многим местам вакуумной камеры, вакуум никогда не был глубже 1x10-5 мм рт. ст. Обычно давление было в несколько раз больше. Поэтому в области осцилляции электронов наблюдалось свечение. Такой разряд впервые описал Пеннинг. В этом месте чаще всего происходил пробой, переходивший в дугу, повреждающую электроды. Изоляция электрода, находящегося под отрицательным напряжением по отношению к стенкам камеры, не встречала никаких затруднений, так как не порождает осцилляцию электронов, а сечение ионизации осциллирующими ионами гораздо меньше, чем ионизация электронами с той же энергией. Кроме того, ионные орбиты гораздо больше и их легче вылавливать, меняя траекторию. Поэтому я решил, что выгодно ионный источник оставлять при потенциале земли, а внутрь камеры вставлять коробку, подобную дуанту циклотрона, но при отрицательном потенциале. Отсюда и произошло название - монант , поскольку он один был бы в камере, а не два, как в циклотроне. Имея уже связь с ГИЭКИ - Государственным институтом электрокерамики , мы с Алексеем Константиновичем заказали там плоские изоляторы и с успехом их испытали на нужном напряжении. Подобрали вакуумный насос на 500 л/с и решили, что когда будет монтироваться установка N4, сделать камеру с монантом на Элине.

Тем временем появились проектанты из Академпроекта от А.В. Щусева , которых обязали спроектировать здание для электромагнитного разделения: Домогацкий (написано неразборчиво. - Примеч. ред.), младший Щусев и живой, веселый инженер-электротехник - еврей, фамилию которого я теперь забыл. Если Щепкин от них отвиливал, то я без затруднений нашел с ними контакт, и мы весело общались несколько месяцев. Я в проекте задавал тон. Участвуя в подписании протокола на "четверку" на "Электросиле", я знал все ее параметры и по ней определил размеры необходимого экспериментального зала. В нем заказал 50-тонный мостовой кран и фундамент под магнит, допускающий размещение 250-тонных магнитов в любом месте по продольной оси зала. Зал сразу делался с запасом на одновременное размещение двух установок. При создании всего остального здания я был под большим впечатлением демонтированного Спиридоновым с саперами Института Кайзера Вильгельма в Даалеме . Многое старался скопировать. Но проектная мастерская А.В. Щусева была неспособна на воспроизведение аналогичных по назначению помещений научного института.

Академпроект, воспитанный на проектировании дворцов и храмов, был не в состоянии воспринять логику разумного обеспечения лабораторий водопроводом и светильным газом. С трудом по образцу ИФП (института Физических проблем) П.Л. Капицы спроектировали электроснабжение лабораторий через "швейцарские щиты". Но они в дальнейшем остались без применения. Хуже, чем хотелось, но к весне 1946 года проект здания отдела "А" был закончен.

Первый этаж в нем был дворцовой высоты: комнаты, коридоры шестиметровые. Второй этаж паршивый, в 3,5 метра. А при входе было сделано нечто вроде церковного амвона. С наступлением тепла прислали 160 человек заключенных , огородили строительство забором с вышками на углах для охраняющих автоматчиков и начали строить. Копали под фундамент, наверное, вручную, лопатками, разве что транспортеры были. К осени здание было под крышей, и мы торопились в первую очередь сдать наш экспериментальный зал с подвалом и примыкающими к нему комнатами, а также щитовую электропитания, помещение для мотор-генератора, питающего электромагнит и насосную водопровода. В экспериментальный зал ввели рельсы железнодорожной ветки для подачи под мостовой кран многотонных деталей электромагнита.

Ссылки: