Радиолокаторы ЛФТИ работали на фронтах войны

Кто не позавидует настроению пассажира, первый раз в жизни едущего в Крым, да еще в разгар бархатного сезона?! Увы, этот пассажир совершенно выпадал из безоблачной атмосферы курортного поезда, вызванный телеграммой, взволновавшей и озаботившей его. Минул год после успеха. Теперь заведующему лабораторией Физтеха Кобзареву предлагалось срочно прибыть в Севастополь для участия в испытаниях "Редута" .

Так условно именовали опытный образец, или макет, радиообнаружителя самолетов, изготовленный 6-м отделом НИИИСКА - при участии кобзаревской группы и с использованием аппаратуры Физтеха. (В отличие от физтеховской установки, "Редут" размещался на двух грузовиках-фургонах - на одном передающая, на другом - приемная станция). Вместе с "Редутом" пробовали под Севастополем и другую систему - "Ревень" , созданную военными инженерами в развитие давних работ Б.К. Шембеля в Электрофизическом институте. Эта "линейная" система предназначалась для пограничных войск; ее испытания к приезду Кобзарева уже кончились (и с успехом), а испытания "Редута" шли полным ходом.

...Когда бы не шторм, заставивший отложить второй опыт, Кобзарев опоздал бы и ко второму. В первом опыте станция работала на берегу, прямо у кромки прибоя. Теперь ее подняли на утес и установили над самым обрывом. Наконец шторм утих. Самолет, полетевший согласно заданию низко над морем, обнаружил себя за 60 километров. А что, если он поднимется на максимальную высоту? Решив прикинуть возможную при таких условиях дальность, Кобзарев вечерком принялся за пересчет результатов проведенных двух опытов... И "простой пересчет" с очередным использованием подручных средств (в данном случае гостиничного подоконника) предсказал дальность обнаружения в полторы сотни километров! Между тем посылать самолеты дальше ста километров никто не собирался. Предложение Кобзарева встретили с сомнениями. Все же полет запланировали - с большой неохотой... и сомнительный прогноз подтвердился. Полет оказался поистине рекордным! Этот факт - подтверждение "подоконных" расчетов на опыте - имел и другое существенное последствие: дал возможность с уверенностью пользоваться расчетным методом при дальнейших работах.

В Ленинград Кобзарев возвратился по вызову Иоффе . Сразу же после начала войны с Финляндией академик рассказал А.А. Жданову про макет "Редута" и про его испытания в Севастополе - и предложил соорудить радиообнаружитель самолетов в системе ПВО Ленинграда . Строительство было, по указанию Жданова, развернуто севернее города, на берегу озера в Токсове . Главным организатором всей работы сделался Николай Чернецов .

Но как ни спешили, война окончилась раньше, чем заработала станция. Лишь подвижный "Редут" успел себя показать на фронте. Независимо от сооружения токсовской установки его по просьбе Жданова прямо из Крыма доставили на Карельский перешеек. Не рассчитанный на длительную эксплуатацию макет, случалось, выходил из строя, и тогда лаборатория Кобзарева немедленно превращалась в ремонтную мастерскую, а Чернецов отвозил восстановленные детали на фронт.

Весной сорокового года установка в Токсове наконец заработала-как исследовательский полигон. Проблем по обыкновению хватало. Бились над очередною, когда узнали: за лучшие работы в области науки и техники правительство - впервые - присудило Государственные премии, и одной из премий удостоены они сами - сотрудники Ленинградского физико- технического института Кобзарев, Погорелко, Чернецов - за "прибор по обнаружению самолетов" (имена их в списке лауреатов, к слову сказать, стояли неподалеку от имен товарищей по Физтеху - братьев-ядерщиков Алиханова и Алиханьяна ). Дипломы лауреатов торжественно вручали в Кремле, председатель Комитета по премиям жал им руки и желал дальнейших успехов. Это памятное событие, помимо всего прочего, повлекло за собой и малые, житейские радости, к примеру приличный костюм и демисезонное пальто, чем, в частности, напрочь зачеркивался афоризм институтской заведующей канцелярией: "Кобзарев - завлаб, а одевается хуже дворника..."

...Очередную проблему разрешили к середине июня. С сознанием выполненного долга вернувшись после испытаний из-под Москвы, Чернецов в компании верного Саши Малеева, лаборанта, и двух молодых сотрудников (произошло наконец прибавление лабораторного семейства) под выходной день отправился в Токсово - проверить установку, подготовить ее к ожидавшим очереди работам, а заодно и отдохнуть в воскресенье. Но на рассвете всех поднял сигнал боевой тревоги. Летали самолеты.

Красноармейцы-связисты разворачивали рацию. Выскочившие из своей избушки физтеховцы посокрушались было о пропавшей рыбалке, однако, решив, что это начинаются учения, обрадовались даже: как хорошо, еще раз проверим в действии установку. Ее немедленно запустили. На самом-то деле это была война ... 22 июня 1941 года!.. Юрий Борисович Кобзарев вспоминает: "Установка регистрировала самолеты... Сведения передавались в штаб корпуса ПВО. Отчетливо вижу нашу аппаратную, комнатку с модулятором, где были сосредоточены органы управления и контроля передатчика. Рядом с этой комнаткой - другая, для отдыха между сменами. Смена продолжалась два часа. Когда время истекало, дежурный у модулятора поднимал отдыхающих, один занимал его место, другой лез на вышку к приемо- индикатору... Одна группа сотрудников уезжала, другая приезжала - машина в город ходила два раза в сутки... Мы дежурили еще долго, пока не обучили красноармейцев и командиров. Установка несла непрерывную круглосуточную вахту. Она действовала всю войну. Командир установки Ю.Н. Шеин (принявший ее из наших рук, когда институт был эвакуирован) получил орден за то, что с помощью прокладки траекторий обнаруженных самолетов определил местонахождение ряда аэродромов противника, что позволило эти аэродромы уничтожить. Так начала свой боевой путь радиолокационная техника, созданная трудами маленького коллектива лаборатории Д.А. Рожанского в ЛФТИ . Так оправдалось предвидение молодого военного инженера П.К. Ощепкова и твердая вера в возможности науки академика А. Ф. Иоффе..."

Осенью сорок первого года в Москве группе специалистов показывали подарок английского короля русским союзникам - некую радиоустановку, предназначенную для орудийной наводки на воздушные цели. Технические документы, в том числе описания, где-то в пути отстали, однако язык голой техники и без переводчика оказался достаточно внятен. То был первый зарубежный радиообнаружитель (слова "локатор" еще не существовало в русском языке), увиденный Кобзаревым, и некоторые конструктивные решения он (так же, как его товарищи) по достоинству оценил. Но сенсации не произошло. И когда вскоре ему сообщили, что получена установка для дальнего обнаружения - подобная разработанной им в Физтехе - то вследствие страшной занятости он так и не сумел выкроить время взглянуть на нее. Впрочем, все стало достаточно ясно со слов - и достоинства, и недостатки...

Как величайшее военное изобретение за последние пятьдесят лет оценил радиолокацию после второй мировой войны Черчилль , - при этом, вероятно, не сомневаясь, что подарили ее миру англосаксы. Британский премьер оказался, однако, по всем признакам менее осведомленным, нежели, к примеру, черноморские моряки, распевавшие в годы войны на известный мотив:

"Крутится, вертится славный "Редут", фрицы и гансы от нас не

уйдут..."

См. Группа N 5 ЛФТИ (радиолокация в 1941 г в Казани)

Ссылки: