Синельников и Курчатов занялись тонкослойной изоляцией

В Физтехе недавним студентам пришлось проявить незаурядную "ловкость рук", когда они взялись за опыты над электрической прочностью тонких слоев . Толщина этих слоев - вернее было бы говорить: их тонина - составляла доли микрона. Размышляя, как к тончайшим слоям подступиться, физик едва ли отдавал себе отчет в том, что, например, волос, который в задумчивости наматывал он себе на палец, содержит этих самых микронов по меньшей мере полста. И все-таки молодые физики наловчились отщеплять от слюдяных пластинок чешуйки требуемой тонины. Инструментом служили обыкновеннейшие булавки... Со стеклом так просто не выходило. Хитроумными способами добивались своего. На огне заплавляли конец стеклянной трубки, а затем в раскаленную трубку вдували воздух, расширяя нагретый конец. Технология напоминала всем знакомое выдувание мыльного пузыря, и подобно мыльным, стеклянные тонкие стенки переливались всеми цветами радуги. Но в отличие от мыльного, стеклянный пузырь твердел, и тогда от него пинцетиком умудрялись отрывать лепестки, еще более тонкие, чем слюдяные... Помимо стекла и слюды проделывали опыты над тонкою пленкой смолы. Ее расплавляли в чашке, потом окунали туда каркасик из тонюсенькой проволочки. Когда каркасик вытаскивали, его затягивало пленкой смолы, быстро твердевшей на воздухе. Разумеется, все эти лепестки, слои, пленки были страшно нежны, то рвались, то получались с примесями - ничего не было легче, чем, повредить их. Даже измерить их толщину обычным прибором не было возможности. Вместо микрометра применили электрический метод.

Когда весною 1927 года в Докладах Академии наук появилась статья об электрической прочности тонких слоев диэлектриков, под статьей стояло три подписи: Иоффе, Курчатов, Синельников. В это время Иоффе находился в Америке. Он писал оттуда марта 1927 года: "Относительно Синельникова и Курчатова: мне кажется, что ввиду того, что они выполняют и мои обязанности, было бы правильно на время моего отсутствия повысить их вознаграждение за счет моего жалованья, прибавив... Синельникову по 75 р. в месяц... и Курчатову по 50 р...."

Первое важное открытие Курчатова относится к этому времени: Игорь Курчатов открыл... Павла Кобеко . Когда в лабораторию поступил новый служитель, Курчатов изучал прохождение тока в смолах. В особенности его занимала олифа - она считалась многообещающим материалом для тонкослойной изоляции. Служитель варил олифу, убирал помещения. Но вскоре,- рассказывал А. Ф. Иоффе,- Курчатов "заметил аномалии в поведении своего служителя - тот слишком хорошо все понимал и признался, что имеет диплом". Началась новая дружба. Она стала особенно тесной после отъезда Кирилла Синельникова к Резерфорду .

След этой дружбы остался не только в жизни обоих молодых людей. Заметный след оставила их дружба и в физике. Ибо открытие физиком Курчатовым химика Кобеко привело потом к "самому выдающемуся" - по свидетельству Иоффе - результату в изучении диэлектриков, к открытию сегнетоэлектриков .

Ссылки: