Успех двух первых спутников показал: космические корабли - это важно

После валдайского цикла (см. Черток Б.Е.: выздоровление ) самодеятельного лечения я закрыл больничный лист и приступил к работе в прежнем режиме. Фронт работ в ОКБ-1 с начала 1958 года продолжал резко расширяться.

Неожиданный успех двух первых простейших спутников в общем процессе огромной работы по созданию ракеты Р-7 был достигнут сравнительно легко.

Стала очевидной необходимость более глубокого и серьезного отношения к космическим объектам. Неудачи при пусках Р-7 требовали переосмыслить и многие проблемы, связанные с этой ракетой.

Официально создание спутников нам было поручено постановлением правительства от 30 января 1956 года. Этим постановлением, подготовленным в основном Королевым с участием Келдыша и привлеченных им академических ученых, предусматривалось создание в 1957-1958 годах неориентированного спутника для научных задач. Была оговорена масса спутника в пределах 1000-1400 кг, из них для научно-исследовательской аппаратуры выделялось 200-300 кг.

Уже в июле 1957 года группой Рязанова был разработан эскизный проект этого спутника, который, несмотря на исключительно научное назначение, был засекречен и назван объектом "Д" . Расчеты показали, что если на ракете Р-7 боевую термоядерную головную часть массой в пять с половиной тонн заменить на полезный груз массой полторы тонны, то можно достичь первой космической скорости и вывести спутник на орбиту высотой в апогее 1500 км и перигее 250 км. Однако все это получалось в расчете на ранее обещанный Глушко удельный импульс тяги двигателя центрального блока не менее 310 кгс/(кг/с). Фактически все огневые стендовые испытания и обработка результатов первых пусков давали величину не более 304-305 кгс/(кг/с)!

Это было одной из причин, по которой и появилась идея не рисковать, а пойти по пути создания простейшего спутника. Для пуска этого спутника было решено в максимальной степени "ободрать" ракету. Несмотря на возражения Рязанского, Королев принял предложение своих баллистиков - снять всю аппаратуру радиоуправления. Выключение двигателя предусматривалось только от интегратора в одну ступень или по команде АКТ - аварийного контакта турбины. Этот контакт срабатывал по окончании одного из компонентов топлива. Была существенно упрощена телеметрия, выброшены кабели, связывающие носитель с головной частью, уменьшено число аккумуляторных батарей. Эти мероприятия были распространены и на носитель второго простейшего спутника.

Запуски первых двух наших спутников потрясли руководителей американской ядерной стратегии гораздо сильнее, чем августовское сообщение о создании межконтинентальной ракеты. Сотрудник американской научно-исследовательской корпорации "Рэнд" , разрабатывающей различные военные проблемы, видный публицист профессор Б. Броди писал:

"Советские спутники нанесли удар по самодовольству американцев, впервые показав, что русские способны опередить нас в технических достижениях большого военного значения" ( Броди Б., 1961 ) Стратегия в век ракетного оружия. М.: Воениздат, 1961. С.261.) Такого рода мысли и высказывания видных американских военных и ученых распространялись у нас в виде закрытой информации с грифом "только для руководящего состава".

Этот "руководящий состав" с большим удовлетворением знакомился с сообщениями из-за океана и в то же время сознавал, что если "холодная война", не дай Бог, перейдет в "горячую", то мы окажемся "трепачами, очковтирателями и кавалерами незаслуженных орденов".

Такими эпитетами мы с Охапкиным и Воскресенским при случае награждали Бушуева , который формально как проектант отвечал за конструкцию головных частей, которые разрушались при входе в атмосферу. Теперь Королев передал в его ведение все разработки новых космических проектов.

Спустя всего год многие, ворчавшие по поводу крена Королева в сторону космической тематики, оценили его способность предвидения, умение маневрирования наличными силами, способность быстрого привлечения очень широкой кооперации к решению новых задач. Положительные отзывы мировой прессы, восхваление наших неожиданных для западной общественности успехов иногда вызывали досаду.

Остро переживали обиду "неизвестные" главные конструкторы. В самом деле, каково было Королеву читать перевод из журнала "Quick", который целиком был посвящен "красному сателлиту". Редакция поместила портреты и высказывания выдающихся ученых об "искусственной луне". Это были работавший в Америке с Вернером фон Брауном специалист по жидкостным двигателям Вальтер Ридель , Вернер Шульц - математик из ФРГ, проработавший семь лет в СССР на острове Городомля , и человек, "который смотрит в будущее" - астрофизик доктор Ван Фрид Петри из Мюнхена. Все они приветствовали достижения русских. Но кто эти русские? Этот же журнал опубликовал фотографии "отца красной ракеты" - президента советской Академии артиллерийских наук А.А. Благонравова и "отца красной луны" - академика Л.И. Седова .

Запуск спутника совпал с пребыванием Благонравова на геофизическом конгрессе в Вашингтоне и Седова на конгрессе по астронавтике в Барселоне . Эти два советских ученых получили наибольшее число поздравлений. Их портреты в разных ракурсах обошли всю мировую печать. Не имея прямого отношения к созданию "красной ракеты" и "красной луны", они, тем не менее, не отрекались от присваиваемых им званий "отцов", принимали поздравления и почести. Они отлично знали правду и имена истинных создателей ракеты и спутника. Каждого из них можно было бы обвинить в нескромности, но что было делать, если они не имели права говорить правду?

Особенно возмущался Пилюгин , у которого с Седовым были разногласия по проблемам приоритета в идеях инерциальной навигации. Он любил розыгрыши и на Совете главных не упустил случая заявить: "Оказывается, не мы с вами, а Седов и Благонравов спутник запустили. Давайте введем их в состав нашего совета".

Королев и Глушко , оба обладавшие достаточным честолюбием, имевшие уже академические звания, воспринимали такие шутки и славословия мировой прессы в чужой адрес очень болезненно. Жаловаться по этому поводу, к сожалению, было некому. Келдыш как-то обмолвился, что надо бы при очередной встрече с Хрущевым попросить его о разрешении на участие в международных форумах наших настоящих, а не подставных ракетчиков. Но эта инициатива Келдыша, насколько я знаю, вплоть до самой смерти Королева так и не получила поддержки.

Нам оставалось утешаться такими броскими заголовками в зарубежной печати: "Первый сателлит говорит по-русски", "Почему американцы опаздывают?", "Эйзенхауэр знал о русских ракетах", "Луна, созданная руками человека, вращается вокруг Земли". Все это сопровождалось схемами, фантастическими рисунками будущих спутников, прогнозами и портретами специалистов, среди которых не было ни единого действительного участника создания нашей Р-7204 и наших спутников.

Немцы, работавшие на острове Городомля , вели себя скромно. Они не претендовали на лавры участников создания первой "искусственной луны". Судя по тем публикациям, к которым мы имели доступ, они не высказывались однозначно о том, кто же на самом деле все это создал. Впрочем, идущее следом за нами более молодое поколение специалистов пока еще не стремилось к славе. Даже наоборот, окружавшая нашу работу атмосфера секретности и закрытости льстила их самолюбию, удовлетворяя патриотическое чувство личной причастности к великим историческим событиям.

Ссылки: