НИИ-88: Отдел "У"2

Конструкторское бюро возглавил вначале инженер-оптик Кабалкин , но вскоре его заменил Семен Чижиков . Он прошел весь свой жизненный путь, начиная с завода N 22 , института "Рабе" , через НИИ-88 и далее по всем королевским программам практически рядом со мной. Его трудами в НИИ-88, а затем в ОКБ-1 Королева было создано уникальное по универсальности ракетоприборостроительное конструкторское бюро. Когда я пишу о Чижикове - "весь свой жизненный путь", то невольно вспоминаю последние часы его жизни. Я вошел в его квартиру, когда там уже работали две бригады скорой помощи. Ни кислород, ни искусственное дыхание, ни многочисленные уколы, ни электрошок не помогли. Обширным инфарктом после тяжелого рабочего дня завершилась его постоянная страсть к активной работе. Чижиков основал династию: его сын Борис Чижиков в том же здании, где работал отец, руководит новым конструкторским коллективом, а внучка Марина Чижикова - математик, рассчитывает динамику и прочность механизмов стыковки космических аппаратов.

На первых порах больше всего забот было у комплексной лаборатории. Ее руководителем был инженер-практик Филипов , а истинным идеологом уже упоминавшийся мною инженер-связист Бродский . Эта лаборатория должна была создать стенд, который служил бы моделью автоматики пуска и местом отработки эксплуатационной документации для заводских и летных испытаний. Здесь никогда не было проблемы тематики: текущие задачи по трудоемкости перехлестывали возможности личного состава.

Быстро был укомплектован трофейными прецизионными станками опытный цех. Его первый начальник Трошин , пользуясь связями на заводе, отобрал лучших станочников-универсалов и слесарей-файн-механиков - "золотые руки". Таким образом, мы были почти независимы от производственных цехов завода . Наиболее уникальных механиков мы распределили по лабораториям. На этот первый приборный цех пришлись и первые удары администрации за срывы сроков при освоении рулевых машин первой серии Р-1 . Но это требует отдельного рассказа.

Несмотря на установление в институте строгого режима секретности, все ведущие специалисты понимали необходимость связей с научными организациями, не входящими прямо в нашу кооперацию, и учеными вузов. Так, с первых месяцев 1947 года возникли совместные работы с Институтом автоматики и телемеханики АН СССР . В нашу работу включились будущие академики Вадим Трапезников и Борис Петров , будущий член-корреспондент Вячеслав Петров . Присуждение мне золотой медали имени академика Б.Н. Петрова Президиумом Российской Академии наук в 1992 году мне особенно приятно, ибо напоминает о совместной работе с прекрасным человеком Борисом Петровым. Говоря о научных связях, хотел бы отметить существенную разницу в постановке в нашем отделе задач теории управления и, в частности теории устойчивости управляемых систем, и методами, предлагавшимися тогда чистыми теоретиками типа профессора академии имени Жуковского Моисеева , автора так называемой "теории технической устойчивости". Мы предпочитали без излишних глубоких и малодоступных практическому инженеру сложных теоретических построений вести исследования на базе наиболее наглядных методов. В те годы так называемые частотные методы, основанные на анализе амплитудно-фазовых и амплитудно-частотных характеристик, были хорошо развиты в Институте автоматики и телемеханики. Правда, они пришли к нам из-за рубежа - из США. Основой для их разработки послужили знаменитые труды Массачусетского технологического института . Эти труды явились практическим ответом теоретиков на актуальнейшую во время войны задачу создания системы автоматического поиска, слежения и автосопровождения воздушной цели радиолокатором станции орудийной наводки. Оказалось, что если не проявлять псевдопатриотичной сверхучености, то, пользуясь этими новыми, доступными инженеру методами, можно с успехом решать проблемы устойчивости и управляемости ракет. При этом инженер должен владеть классической теорией колебаний.

Но эта наука в трудах наших ученых Андронова , Булгакова , Горелика и других была хорошо разработана и доступна. К тому же, в результате разработки собственных радиолокационных станций у нас появились интересные работы и по теории нелинейных систем. Поэтому наши молодые теоретики наблюдали со стороны жестокие бои " корифеев- основоположников", сами в драку не лезли и посмеивались над театрализованными научно-техническими советами на эти темы.

По острой необходимости проблемами устойчивости занимались в НИИ-885 . Здесь Пилюгин со свойственной ему инженерно-практической хваткой заявил, что теоретикам можно верить до тех пор, пока имеешь дело с бумагой, а "если я отвечаю за выбор параметров и настройку аппаратуры автомата стабилизации, то надо иметь модель, на которой все можно пощупать руками, а переходные процессы должны быть видны на лентах осциллографов". В этом мы полностью сходились во взглядах. Разработка моделирующих установок вместо примитивных и дефицитных "маятников Хойзермана" нами была заказана Институту автоматики и телемеханики , а Пилюгин стремился эту задачу решать у себя.

Ссылки: