Неожиданные выборы нового главного конструктора

Источник: Книги Черток Б.Е.- Ракеты и люди, Источник: Королева Н.С., 2002

Мы, все заместители Королева, были подавлены внезапностью произошедшего. Казалось, что само обсуждение вопроса о новом главном, пока Королев еще не похоронен, - это кощунство. К тому же все давно смирились с установившимся порядком назначения на столь высокий пост. Обычно процедура назначения была многоступенчатой. Министр общего машиностроения, переговорив по телефону с сотрудниками аппарата ЦК, получив указание от Устинова и поговорив с самыми близкими заместителями, должен был подготовить формальное предложение по кандидатуре. Это предложение должно быть рассмотрено секретариатом ЦК КПСС. Решение секретариата утверждается на Политбюро. После выхода постановления Политбюро министр должен выпустить приказ о назначении нового главного конструктора и начальника ОКБ-1. На все должно быть затрачено 4-5 дней. Но прилетевший из Миасса Виктор Макеев взял инициативу в свои руки. Собрав всех заместителей Королева, он заявил, что не следует терять ни одного дня и ждать, пока нам навяжут кого-либо сверху. Мы должны сами распорядиться своей судьбой. Говоря о необходимости немедленных действий, Макеев излучал такую активную убежденность, что все собравшиеся с ним согласились. По каким-то причинам в начатом обсуждении не участвовал Мишин. Я предложил Макееву самому дать согласие на эту должность, при условии, что мы все немедленно обратимся с коллективным письмом в ЦК КПСС. Но Макеев от этой высокой чести отказался категорически. Он заявил, что дела в Миассе наконец-то налажены, работа по созданию ракетных комплексов для подводных лодок его захватила и он ее не бросит. Началось строительство атомных подводных лодок, на которых будет не 3, а 16 ракет. Разве можно бросать такую работу? После короткой заминки я ( Черток ) и Бушуев предложили кандидатуру Мишина . Против выступил Сергей Крюков . Он мотивировал тем, что Мишин слишком нетерпим к людям, занимающим отличные от него позиции в технике. Главный конструктор обязан терпеливо выслушать всех до принятия решения по принципиальным вопросам. Мишин слушать никого не захочет и всегда будет поступать по-своему. Мишин не сможет, по мнению Крюкова, руководить Советом главных . Макеев, взявший на себя обязанности председателя, поставил вопрос на открытое голосование. Кандидатура Мишина была принята. Против проголосовал только один Крюков. Макеев, не откладывая, сам написал письмо, адресованное ЦК КПСС , и мы все его подписали. Так появилась "коллективка", которая утром 17 января была у Сербина , в копии у министра и в ВПК у Смирнова .

Наше письмо было неожиданностью для ЦК, Устинова и министра. Спустя некоторое время мы узнали, что до получения письма Устинов договорился с Тюлиным о его назначении на этот ответственный пост. Появление нашего коллективного письма не позволяло реализовать такое назначение.

17 января около 9 часов утра вместе с Бушуевым и Охапкиным мы ехали в Дом союзов. Нам следовало договориться о свободном пропуске без очереди работников ОКБ-1 и смежных организаций, проверить допуск всех родных, самим попасть в одну из первых смен почетного караула, посоветовать полковнику - распорядителю почетного караула, кого когда выставлять. У каждого из нас были еще всяческие поручения. Но главное - мы хотели подольше побыть с Королевым, пусть мертвым. Видеть его нам было дано последний раз. По пути к Дому союзов мы были сильно удивлены, увидев чернеющую толпу. Допуск для прощания был объявлен только с 12 часов.

Несмотря на это, в 9 часов на морозе уже выстроилась очередь, протянувшаяся до Советской площади. Стоящие в голове очереди могли рассчитывать войти только через три часа. В массе это были люди, ничего не знавшие и не слыхавшие о Королеве до появления вчерашнего некролога. Какая сила, чья воля заставила их многими часами топтаться на морозе, чтобы быстро пройти через Колонный зал мимо гроба и на ходу взглянуть на мертвое лицо ранее совершенно неведомого человека?

За 42 года до этого я вместе с еще тремя мальчишками так же стоял в очереди к Дому союзов. Правда, морозы в те траурные Ленинские дни были куда сильнее. Зато красноармейцы разводили костры и мы поочередно отбегали, чтобы погреться у огня. Люди шли проститься и взглянуть на покойника, который при жизни был вождем, хорошо известным миллионам его сторонников и врагов.

Ни тогда, в январе 1924 года, ни в марте 1953 года, когда умер Сталин , никаких разверсток или принуждений для прохождения у гроба не было. К гробу Сталина шли искренне, считая его величайшим из великих вождей, "отцом родным". Никто не принуждал людей рисковать жизнью в страшнейшей давке. Это было свободное поклонение вождям.

К гробу Курчатова тоже шли многие тысячи людей потому, что при жизни он был уже известен и знаменит. Советские люди были защищены его трудами от "коварных" американцев. Все знали, что он "отец" наших атомных и водородных бомб. К тому же Курчатов всему миру обещал в ближайшее время дать неограниченное количество почти даровой энергии с помощью управляемой термоядерной реакции. Это был великий советский ученый, и каждый патриот советской науки и техники считал своим личным долгом проститься с легендарной "бородой". О Курчатове миллионы знали задолго до его смерти. А о Королеве? Ведь никто, кроме нескольких тысяч человек, которых пропустят в Колонный зал вне очереди, вообще ничего никогда ранее не слышал о Сергее Павловиче Королеве.

Мне кажется, что сотни тысяч человек пришли в понедельник 17 января к гробу Королева и во вторник 18 января к урне с его прахом потому, что наконец-то им открыли частицу правды. Наконец сказали, кому надо воздать должное за величайшую победу человеческой цивилизации. Было общее чувство приобщения к частично раскрытой тайне. Пусть на мертвого, но можно взглянуть. В траурной очереди демонстрировалась космическая общность людей. Было общее горе и общая гордость. Люди с опозданием, но получили возможность воздать должное за великие свершения великому Королеву. Каждый проходивший мимо гроба как бы прикасался к этим историческим свершениям. Может быть, далеко не все со мной согласятся, но я для себя именно так объяснил стремление многих тысяч людей пройти через Колонный зал.

Все главные конструкторы и заместители Королева по два раза отстояли в почетном карауле. Была бы возможность, стали бы в третий раз. Но желающих было слишком много. В почетном карауле стояли члены Политбюро, министры, маршалы, генералы и адмиралы, академики, работники нашего завода, руководители крупнейших московских промышленных предприятий, делегации Ленинграда, Капустина Яра и Тюратама, Днепропетровска, столиц союзных республик. Удивительно, каким образом московские похоронные службы удовлетворили спрос на венки. Сотни венков и корзин с живыми цветами загромождали все интерьеры Дома союзов. В 8 часов вечера должны были прекратить доступ в Колонный зал, но очередь еще тянулась по Пушкинской улице. Комиссия по похоронам приняла решение продлить прохождение еще на час. Мы в последний раз подошли к утопающему в цветах гробу. Лицо покойного было спокойным, умиротворенным. СП совершил то, что было ему положено на этом свете. И даже сверх того. Ночью тело Королева было кремировано. На следующий день у постамента в Колонном зале, на который подняли урну с прахом Королева, застыли солдаты, отдающие последние почести, а мы сменялись в скорбном карауле каждые 3 минуты. Траурная процессия через Колонный зал продолжалась до 13 часов. Из Дома союзов урну вынесли Смирнов, Келдыш, Тюлин и Гагарин. Первыми после членов похоронной комиссии носилки с урной приняли Мишин, Шабаров, Абрамов и я. Мы несли ее вдоль фасада здания Госплана СССР. Затем начались частые смены. У Исторического музея урну приняли космонавты. Запорошенные снегом носилки с урной были установлены против Мавзолея. На его трибуну поднялись члены Политбюро и те, кому положено было выступать. На правое крыло Мавзолея поднялись маршалы и генералитет.

Келдыш в своей речи сказал: "Наша страна и вся мировая наука потеряла ученого, с именем которого навсегда будет связано одно из величайших завоеваний науки и техники всех времен - открытие эры освоения человечеством космического пространства..." После митинга Брежнев с другими членами Политбюро спустились с Мавзолея, подняли урну и отнесли ее к Кремлевской стене. Леонид Смирнов снял урну с носилок и поставил ее в нишу. Раздался грохот артиллерийского салюта. В какой стране и какой народ хоронит ученых с такими почестями? Нишу закрыли стандартной плитой с надписью:

"КОРОЛЕВ СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ 30.12.1906 - 14.01.1966" Дата рождения Королева была указана по старому стилю.

Поминки после похорон состоялись в "домике Королева". По тогдашним московским нормам площадь королевского двухэтажного коттеджа для жизни была более чем достаточной. Однако на тризну таких масштабов, которая потребовалась после похорон на Красной площади, дом рассчитан не был. Вместить всех приглашенных на поминки можно было только по очереди. Заботу обо всем необходимом для застолья взяли на себя службы нашей фабрики-кухни, освободив от этой тяжелой работы родных. Однако Нина Ивановна как жена и хозяйка дома должна была вынести до конца без смены все положенные в таких случаях тосты, жалостливые речи и клятвы на вечную верность памяти СП. С Красной площади на поминки я ( Черток ) приехал с Катей . Она шла из Дома союзов в траурной процессии вместе с родными Королева. По ее словам, Нина Ивановна была в таком состоянии, что длительной процедуры поминок могла вообще не выдержать. Каждого из нас уже с завтрашнего дня ждали работа и всякие заботы, которые притупят, а потом и вовсе снимут боль потери. Только у Нины Ивановны не будет забот, способных заглушить неутешное горе. После того как первая волна гостей, оказавшихся за столом, постепенно начала проявлять избыточную активность, я договорился с Бушуевым и Охапкиным, что мы попытаемся часть приглашенных группами увозить для продолжения поминок по своим квартирам. Я попросил Гагарина мне помочь. Мы с ним собрали группу, которая перебралась через улицу и продолжила поминки в нашей квартире.

Так у нас в гостях оказались Гагарин, Титов, Попович, Комаров, Быковский, Феоктистов. Среди прочих угощений к коньяку и чаю Катя открыла коробку с набором шоколадных плиток, выпущенную фабрикой "Рот Фронт" в честь космических достижений. Обертка каждой плитки была посвящена какому-либо космическому событию, которое подробно описывалось на внутренней поверхности коробки. Катя потребовала, чтобы каждый космонавт съел шоколадку со своим портретом, а мне предложено было "съесть первый спутник". Гагарин запротестовал: "Это редкий сувенир, и я прошу, ребята, не трогайте эту коробку, пусть хозяева хранят ее в память об этом дне". После долгих препирательств половина шоколада была использована по прямому назначению. После этого Быковский на крышке коробки нарисовал три замысловатые синусоиды, написал "Вот так мы летали" и расписался. Свои автографы оставили и другие космонавты.

Несмотря на настойчивые призывы хозяйки чувствовать себя как дома, Гагарин просил товарищей "не перебирать". Но такое предупреждение и не требовалось. Каждый имел что-то личное в памяти о Королеве и здесь мог свободно говорить даже сокровенное. Сейчас я не берусь воспроизводить по памяти все, что говорили первые космонавты. Помню вопросы и размышления, которые высказал самый старший, опытный и трезвый среди космонавтов - Владимир Комаров . Это были справедливые сомнения в истинных причинах неожиданной смерти Королева. Во время войны наши хирурги творили чудеса при самых тяжелых ранениях, даже когда была разворочена вся брюшная полость. И то сшивали. А сколько летчиков спасли! Уже после войны летчик-испытатель Мосолов разбился так, что не было никакой надежды, а Ксения Максимилиановна Винцентини в Боткинской больнице, говорят, собрала его по косточкам. Летать, может, и не будет, но жив. А в лучшей больнице страны, оснащенной техникой, которая не снилась не только полевым хирургам, но и врачам в других наших больницах, не смогли сохранить жизнь такому человеку! Его привезли не с поля боя. Сам пришел живой и целый до последнего дня. Обращаясь в основном ко мне и Гагарину, Комаров сказал, что в этом надо разобраться. Никто из нас тогда не думал, что Комарову самому осталось жить немногим больше года. В причинах его смерти будет долго и кропотливо с пристрастием разбираться правительственная комиссия с привлечением десятков компетентных организаций и проведением специальных экспериментальных работ для проверки различных гипотез.

Ссылки: