10-й пуск Е6 к Луне: ракета не ушла со старта 1965

Источник: Книги Черток Б.Е.- Ракеты и люди

На 4 сентября 1965 года был назначен очередной, десятый, запуск к Луне. Аварийные пуски и неудачи в программах полетов к Лупе, Марсу и Венере сделали суеверными многих участников. Перед стартом избегали высказывать вслух какие-либо прогнозы. Каждый про себя думал, что на этот раз все же "госпожа удача" нам не изменит. Но того, что случилось, не мог предвидеть никто. Ракета просто не ушла со старта! При наборе пусковой готовности система регулирования кажущейся скорости объявила о своей неисправности. Датчик, входящий в систему РКС , был разарретирован раньше времени. Замена и восстановление системы оказались невозможными на заправленной ракете. Нашлись остряки, которые вспомнили, что якобы видели кошку, перебежавшую железную дорогу перед мотовозом при вывозке ракеты из МИКа на старт. Другие уверяли, что при подготовке в бункере находилась женщина, а это столь же опасно, как и женщина на военном корабле. Так или иначе, ракета подлежала "сливу" и возврату на техническую позицию. За этим срывом пуска следовало ожидать расправы над всеми, кто три года проваливал лунную программу. Однако снова и в который уж раз следует восхищаться предусмотрительностью Королева .

По его инициативе, поддержанной Келдышем, одна из автоматических станций, предназначенных для пуска в сторону Марса, была доработана и превращена в космический зонд. Этот "Зонд-3" , запущенный нами 18 июля 1965 года, прошел над обратной, невидимой, стороной Луны. Фототелевизионное устройство, разработанное для передачи изображений Марса, было использовано для фотографирования и передачи изображения обратной стороны Луны. Качество полученных фотографий было значительно лучше того, что мы получили в 1959 году. Это дало основания нашей прессе снова заговорить о крупной победе советской науки. Американские аппараты "Рейнджер" в 1964 и 1965 годах дали на подлете к Луне фотографии участков видимой стороны Луны очень хорошего качества. Но по фoтoгрaфиям обратной стороны мы вновь оказались впереди, нами были получены отличные изображения областей Луны, остававшихся ранее неизвестными. Передача изображений выполнялась в сантиметровом диапазоне радиоволн с помощью установленной на борту параболической антенны. В сеансах связи эта параболическая антенна с высокой точностью при помощи системы ориентации направлялась на большую наземную антенну. Передача изображений производилась по командам с Земли. Разработка всей системы управления и антенной техники осуществлялась в ОКБ-1 . Это было творчество коллективов, которыми руководили вместе со мной Раушенбах , Юрасов , Калашников и наши начальники отделов - Карпов, Башкин, Легостаев, Бабков, Краюшкин, Шустов, Куприянчик, Чижиков, Вильницкий. Они не скрывали своего торжества по этому поводу. Не без гордости говорили, что после успехов в управлении пилотируемыми кораблями справились с управлением спутником "Молния-1" и межпланетными автоматами лучше, чем специализированные фирмы Пилюгина и Морачевского с системой Е-6 .

Эта "крупная победа советской науки" демпфировала на время наши неудачи по Е-6. Тем не менее после сентябрьского конфуза - отмены пуска - напряженность в "верхах" нарастала и требовала разрядки. Королев предупредил, чтобы я не спешил улетать на полигон для подготовки очередного пуска Е-6. Ему сообщили, что Устинов , который был тогда секретарем ЦК КПСС по всем оборонным, ракетным и космическим вопросам, потребовал от Смирнова проведения заседания ВПК с отчетом о наших лунных "злодеяниях" и соответствующих оргвыводов. "Оргвыводы" означали в лучшем случае выговор на правительственном уровне, а в худшем - снятие с работы.

Снимать с работы Королева было невозможно, объявлять ему выговор - неприлично. Следовательно, надо было расправиться с кем-либо из его заместителей. Всем было известно, что Королев назначил меня ( Чертока ) своим заместителем по программе Е-6. Виновных в срыве программы было много. В их числе были: отвечавший за систему управления Пилюгин, за радиокомплекс - Рязанский, за астронавигацию - Морачевский, за отказы двигателя блока "И" - Конопатов и т.д. Но всех наказывать нельзя, ибо "на миру и смерть красна". Я оказался в данной ситуации фигурой, собирающей и обобщающей грехи всех участников программы. Значит, надо учинить в Кремле расправу надо мной одним, чтобы остальным неповадно было в дальнейшем так долго отрабатывать системы. Мои бывшие сотрудники, выдвинутые на работу в ВПК, изучившие всю подноготную подобных заседаний, заранее предупредили меня, что при любом содержании доклада решение будет подготовлено заранее и оргвыводы, заведомо согласованные с большинством членов ВПК, неизбежны. При этом уже готовится проект санкций, в котором я нахожусь на первом месте с предложением министру рассмотреть мое "соответствие", в отношении главных конструкторов систем Пилюгина, Рязанского, Морачевского министрам поручается принять все необходимые меры. Однако в сентябре заседание ВПК не состоялось. Наши доброжелатели в аппарате Совета Министров, отслеживающие обсуждения космических планов, объяснили, что набралось много срочных вопросов, и до Луны очередь никак не доходит. Воспользовавшись отсрочкой обсуждения Е-6 в Кремле, Королев решил продолжать пуски. Нужна была поддержка Келдыша и Тюлина .

Если очередная попытка мягкой посадки закончится успехом, а теоретически этому ничто не противоречит, будет снята угроза санкций на высшем уровне. Участники этой программы отлично понимали, что прошли слишком трудный и длинный путь, чтобы отступить. "Победителей не судят" - в справедливости этой истины я не раз убеждался применительно к ракетно-космическим планам. Тюлину как председателю Госкомиссии по Е-6 и первому заместителю министра общего машиностроения на фоне затишья в пилотируемых полетах были необходимы доводы в пользу программ Е-6 и MB , которые он активно поддерживал.

Убедительным доводом являлась активность американцев по аналогичным программам. Для Королева и Келдыша успех был необходим, не ради чести и славы, а для уверенной работы над программой Н1-Л3 . Все трое дружно навалились на аппарат ЦК и ВПК с просьбой не запрещать нам продолжение пусков. Всего на конец года готовились три носителя 8К78 в варианте Е-6 и, соответственно, три АЛСа . Два АЛСа были заново изготовлены в исключительно короткие сроки героическими усилиями нашего завода, а производство третьего заканчивалось по нашей документации в ОКБ имени Лавочкина . Наши два получили порядковые номера 11 и 12, а третий был не 13-м, а, по предложению Бабакина , 202-м. Номер 201 Бабакин присвоил АЛСу, который он успел изготовить для наземной отработки. В этом, безусловно, была его большая заслуга.

Метод наземной отработки был узаконен на все последующие новые разработки Бабакина. Первым по срокам пуска готовился АЛС Е-6 N 11 .