СУДЬБА "НОМЕНКЛАТУРНОГО НЕВОЗВРАЩЕНЦА"

Книга Александра Григорьевича Бармина стоит в одном ряду с другими подобными изданиями - воспоминаниями Кривицкого , Беседовского , Агабекова , выпущенными издательством "Современник" в серии "Жестокий век" . Однако, в отличие от книг перечисленных авторов, она никогда не переводилась на русский язык, хотя бы частично. И поэтому если биографии и основные темы воспоминаний Беседовского, Агабекова и Кривицкого были введены в научный оборот и стали предметом обсуждения еще на заре пресловутой перестройки, их обильно цитировали и частично публиковали, то Бармин и его книга - вследствие слабого знакомства "интеллектуальной элиты нации" с иностранными языками - оставались практически не известными никому, кроме узкого круга специалистов. Между тем это произведение (так же как и судьба самого Бармина) заслуживает, безусловно, самого пристального внимания, так как освещает многие малоизвестные факты внешней и внутренней политики СССР 20-30-х годов. Кроме того, нельзя не заметить, что из всех "номенклатурных невозвращенцев" того периода ( Раскольников , Крюков-Ангарский , Гельфанд , Беседовский и прочие) Бармин стал единственным, кто сумел сделать карьеру на Западе. Читая предлагаемую книгу, следует постоянно помнить, что большую часть своей жизни Бармин был связан с различными спецслужбами, сначала с советской военной разведкой - ГРУ , а после бегства на Запад - с американской разведкой. Но об этой части своей деятельности автор предпочитает не распространяться. Кроме, того, надо заметить, что данная книга не является мемуарами в строгом смысле слова. Автор написал ее в середине своего жизненного пути, находясь в расцвете сил и в начале своей новой карьеры. Ему еще предстояло стать одной из ключевых фигур развернувшейся "холодной войны", возглавить русское отделение "Голоса Америки".

Занимаясь биографиями других "невозвращенцев", я имел возможность неоднократно убедиться в том, что они зачастую приукрашивали свои биографии, привирали, передергивали факты в свою пользу. К чести Бармина надо заметить, что он этим почти не грешит. Поэтому ниже я только уточню основные этапы его советской биографии на основе данных партийного дела, хранящегося в бывшем партийном архиве, а также вкратце расскажу о его западной карьере после написания книги. С сожалением должен констатировать, что до сих пор остается недоступным для исследователей другое личное дело Бармина, освещающее его работу в советской разведке. Александр Григорьевич Графф , вошедший в историю под фамилией Бармин, родился 16(28) августа 1899 года в деревне Валяве Городищенской волости Черкасского уезда Киевской губернии. Его отец - учитель-немец из мещан, довольно состоятельный человек, мать - украинка, местная крестьянка. Рос и воспитывался Александр Бармин до девяти лет в деревне, где жил с матерью - Татьяной Зиновьевной и дедом, так как родители разошлись. Затем жил в Киеве, учился в 4-й Киевской гимназии .\ Мать работала на поденной работе в Управлении железных дорог, затем санитаркой. Жили бедно. В начале первой мировой войны отец совсем прекратил помогать сыну и вскоре умер. После того как мать Александра вторично вышла замуж, в возрасте 15 лет он был выгнан отчимом из дома и стал жить самостоятельно. Следует сказать, что от второго брака его мать, родившая его в возрасте 20 лет, имела еще трех детей - Владимира (1915 года рождения) , Тамару (1916) и Георгия (1917) . Средств на учебу в гимназии не было. Бармин стал подрабатывать. Зарабатывал чем попало: давал уроки, колол дрова, брал сдельную переписку из управы, летом разгружал баржи на Днепре, работал лодочником, в артели лесорубов в притоках Днепра и т. д. Несколько раз бросал учебу, но все-таки проучился до 1918 года. До февраля 1917 года, учась в гимназии и работая, в революционной деятельности не участвовал, да и вообще с революционерами не соприкасался. Однако после Февральской революции, будучи учеником последнего класса гимназии, вступил в кружок гимназистов. В кружке изучали социалистическую литературу. Бармин активно работал в Союзе учащихся, чем вызвал неприязнь к себе со стороны своих соучеников - выходцев из богатых семей, в большинстве своем настроенных черносотенно. В конце апреля 1918 года, когда немцы проводили массовые аресты "неблагонадежных" киевлян при "вступлении на престол" гетмана Скоропадского , по доносу сверстников был арестован весь гимназический кружок , в который входил Бармин. Арестованы гимназисты были как большевики, хотя среди членов кружка был только один большевик - Левин . При аресте Бармин был сильно избит. Арестованных поместили в казарму, где они находились под охраной немецких солдат. Вскоре Бармин бежал из-под ареста и перебрался с товарным поездом на родину, в деревню. Впрочем, всех остальных арестованных вскоре выпустили как задержанных по недоразумению. В деревне Бармин поселился у дяди, рассказывая окружающим, что прибыл на каникулы, и пробыл там до сбора урожая. К этому времени стали учащаться насилия и грабежи со стороны немцев и гетманских жандармов, расположившихся на всех станциях и в имениях, над крестьянами. Немцы и жандармы при своих наездах в деревню начисто обирали крестьян, арестовывали враждебно настроенную молодежь. Поздней осенью Бармин вновь был избит жандармами, пришедшими со станции, во время попытки заступиться за крестьянку. Оставаться в деревне, где он к тому же считался чужаком-интеллигентом, прибывшим из города, ему становилось опасно. К тому же в связи с расстрелом нескольких односельчан вся деревенская молодежь ушла в лес. К ним присоединился и Бармин. Группой, в которую входил Бармин, было сожжено имение местной графини Браницкой вместе с находившимися там немцами, после чего начались новые жестокие репрессии. В связи с опасностью поимки было решено уйти к большевикам, как поступали аналогичные группы в других уездах. Поздней осенью Бармин с товарищами кружным путем тайком через леса по Киевской и Черниговской губерниям направились на восток. В декабре миновали Чернигов. В тридцати верстах за городом гайдамаков уже не было, последний их отряд стоял в городе. За рекой они наткнулись на партизанский отряд большевиков. В Киев Бармин вернулся в феврале 1919 года вместе с Красной Армией. Сначала думал продолжать учебу, поступил в университет, но в марте 1919 года решил круто изменить свою жизнь. В это время советский Киев переживал тяжелые дни. Вокруг города разбойничали многочисленные банды, поляки подошли к Коростеню. Несмотря на такую обстановку, в это время по рекомендации своего гимназического товарища Левина Бармин вступает в киевскую организацию Коммунистической партии большевиков Украины (КП(б)У). Как он сам отмечал позднее в своей автобиографии, "в партию вступил потому, что, впервые в то время ознакомившись с партийной программой, прессой, нашел в ней и в той борьбе, которую партия вела, полное и правильное выражение своих взглядов, убеждений и стремлений, как они сформировались в условиях всей моей предыдущей жизни, и не считал себя возможным оставаться в стороне от всей этой борьбы". Получив 17 марта партийный билет, на следующий же день Бармин записывается в Красную Армию, становится красноармейцем Первого Киевского полка Первой сводной группы Яковлева. Полк с марта по июль 1919 года дрался с наиболее опасными и крупными бандами Струка, Тютюника, Зеленого. После ликвидации банды Зеленого и занятия Триполья Бармина назначают комиссаром батальона, в котором он служил, а затем - председателем районного ревтрибунала и районным военкомом. Вскоре полк перебросили на петлюровский фронт к Казатину, где он вошел в состав Правобережной группы, отступая с которой 30 августа 1919 года, после сдачи Киева, попал на деникинский фронт. В ноябре 1919 года Бармин был назначен комиссаром полка и пробыл в этой должности до переброски полка в тыл ввиду больших потерь. В связи с тем, что полк переформировывался, он отпросился у начальства на командные курсы, так как на собственном опыте почувствовал необходимость для армии красных командиров, кампания за создание которых тогда активно проводилась Троцким и его сподвижниками.

Ссылки: