Опперпута Артузов использовал для создания "Треста"

Артузов, после нескольких бесед с ним интуитивно сразу выделил из числа других, арестованных по делу Западного областного комитета НСЗРС . Потому и не спешил передавать его дело в трибунал, хотя оснований к тому имелось больше чем достаточно. Артур Христианович задумался вот над чем: почему осторожный и подозрительный Савинков так быстро доверился этому высокому молодому блондину, говорящему на хорошем русском языке, с едва заметным прибалтийским акцентом? Не за красивые же глаза? Ответ мог быть только таким: потому что убедился, что за спиной Опперпута стоит настоящая контрреволюционная организация, в число руководителей которой он входит.

А если бы такой организации не существовало? А что, если? если? Забрезжила идея. Если такой организации нет, но ее обозначить, придумать? Но не на голом месте, такую пустышку эмиссары из-за границы быстро выявят. А на основе какой-нибудь подлинной, малозначительной, пустячной контрреволюционной группки, на Западе пока неизвестной? Нечто подобное уже витало в воздухе при разговорах Дзержинского с Менжинским и Артузовым. Но для ее четкого формулирования - тут и выплыл термин "легендирование" - не хватало конкретной зацепки, реальной основы, чего-то материального. История с Опперпутом стала одним из недостающих элементов, который помог в дальнейшем смутной догадке выкристаллизоваться в четкий рабочий план. А что сам Опперпут? Артузов не мог не задуматься: с чего это вдруг сына латышского крестьянина, выбившегося с огромным трудом в младшие офицеры, понесло к чужому берегу? Никаких прочных антисоветских убеждений в беседах с ним не обнаруживалось. Выходит, человек он не совсем пропащий. К тому же - со многими ценными качествами. Не обладая идейной твердостью и целеустремленностью, он проявил поразительную волю, настойчивость, личную храбрость в конкретных действиях. Не каждый способен без чьей- либо поддержки, полагаясь лишь на собственные силы и смекалку, несколько раз подряд пересечь в обе стороны советско-польскую границу. И еще одно достоинство Опперпута Артузов выявил в ходе бесед с арестованным: этот молодой человек обладал какой-то врожденной способностью внушать к себе доверие и расположение, причем не прилагая к тому особых усилий. Качество, весьма ценное для потенциального агента, а то, что Опперпута необходимо сделать агентом ВЧК, у Артузо-ва не вызывало никаких сомнений. Разумеется, использовать его против Савинкова после ареста стало немыслимо. А пока что Опперпут был размещен во Внутренней тюрьме с арестованным недавно Якушевым Александром Александровичем . Человеком совершенно иного происхождения, воспитания, образования, прошлого и нынешнего служебного положения (до ареста, разумеется). Так в камере Внутренней тюрьмы произошло знаменательное знакомство бывшего офицера военного времени с вальяжным, средних лет мужчиной, даже в заключении умудрявшимся держаться с достоинством, не теряя самообладания, во всяком случае внешне. (Б. И. Гудзь рассказывал автору, что Опперпут и Якушев настолько подружились, что даже перешли на "ты".) Действительно, в дореволюционные времена Александр Якушев к сорока годам в соответствии с петровской Табелью о рангах являлся особой четвертого класса - действительным статским советником , что соответствовало званию генерал- майора в армии. Имел, следовательно, право на обращение "Ваше превосходительство", а его потомки - на дворянство. Служил Якушев до революции по Министерству путей сообщения , где ведал эксплуатационным отделом Управления водных и шоссейных сообщений, входил в Императорское общество судоходства, в комиссии о новых железных дорогах и пр. В этих отраслях он по праву считался крупным специалистом, а потому сам Лев Давидович Троцкий , тогда второе лицо в стране, уговорил его вернуться на работу в родное ведомство, которое, правда, теперь именовалось не министерством, а наркоматом. По предложению своего бывшего наркома Леонида Борисовича Красина , ставшего наркомом внешней торговли , Якушев в НКВТ представлял интересы НКПС .

Но почему Александр Александрович вместо уютного служебного кабинета в НКПС в так называемом "Запасном Дворце" на Ново-Басманной улице очутился в камере Внутренней тюрьмы ВЧК? Просто за монархические взгляды (не высказываемые, разумеется, в форме пропаганды) контрразведка во времена Артузова никого не арестовывала. А вот легкомыслие, сродни хлестаковскому, и тогда, и ранее, и в последующие годы, в том числе и нынешние, не одного человека, и не обязательно плохого, заводило и в Бутырку, и в Кресты, и в Лефортово. Внутренняя тюрьма ВЧК в этом отношении исключения не составляла. Первую крупномасштабную операцию, построенную на принципе легендирования, решено было направить против той части монархической белой эмиграции, которая из-за границы продолжала вести активную подрывную работу против советской России. План организации крупной легенды предложил Виктор Кияковский (Стацкевич) , возглавлявший в КРО отделение по борьбе со шпионажем со стороны стран Центральной и Западной Европы и Америки. Будущей контрреволюционной группе Артузов придумал название МОЦР - Монархическая организация Центральной России . В марте 1923 года вернулся в центральный аппарат КРО из Туркестана, где он некоторое время работал, один из самых сильных сотрудников Артузова - Владимир Андреевич Стырне . Он-то и придумал для МОЦР криптоним "Трест" . Под этим названием вошла в историю вся операция в целом. На Западе (да и у нас порой) до сих пор классическую контрразведывательную и одновременно разведывательную операцию "Трест" и параллельно с ней проводимую "Синдикат-2" (направленную против Савинкова ) преподносят в популярной литературе (профессионалы спецслужб на том же Западе относятся к ним весьма уважительно) как "провокации". Дескать, они имели целью вовлечь в мифические организации людей, до того и не помышлявших о борьбе с советской властью, чтобы политически их дискредитировать, затем репрессировать и за все это получить ордена, повышения по службе, материальные льготы. Делается это иногда по недомыслию, иногда по невежеству, но чаще всего для очернения советских спецслужб того периода, в стремлении низвести их до уровня липовых дел, что фабриковали руководители НКВД и следователи-преступники в 30-е годы, и жертвами которых, в частности, стали сотни честных чекистов, в том числе почти все сотрудники, блистательно осуществившие и "Трест", и "Синдикат-2". Как же все обстояло на самом деле? Вот что писалось в закрытой методической разработке ОГПУ: "Легендой называется вымысел, сообщаемый кому-либо для того, чтобы увеличить интерес и внимание к агенту, дать понять, что наш человек связан с организацией, существующей лишь в воображении" 15 . Цель легендирования - принудить существующую реально подрывную организацию "искать контакта с вымышленной, то есть заставить ее раскрыть постепенно свои карты". И далее: "Нужно помнить, что легенда имеет своей целью раскрытие существующих организаций или группировок, выявление ведущейся контрреволюционной или шпионской работы, но отнюдь не для вызова к такого рода деятельности кого-либо, что преследуется законом и принципами контрразведывательной работы". Об операции "Трест" написано множество книг и статей, сняты кинофильмы, в том числе один многосерийный телевизионный (роль Артузова в нем сыграл народный артист СССР Армен Джигарханян). Читателю и зрителю известны сегодня имена десятков людей, принимавших участие в операции. Но одно имя не упоминалось никогда (за исключением одной недавней газетной публикации) - Владимира Федоровича Джунковского .

Ссылки: