Последние дни перед штурмом Мадрида2

А тут еще случилось неприятное чепе: испанские танкисты, приданные роте Погодина, в трудных обстоятельствах, усложненных паникой, оставили на поле боя несколько исправных танков. Фашисты могут заслать их к нам в тыл,- помрачнел Берзин. Чтобы не опасаться провокации, - сказал Арман, сегодня же ночью нанесем на башни наших Т-26 белые полосы. Я предупрежу отряд.

Франкисты 7 ноября захватили южную часть парка Каса дель Кампо, пытались форсировать реку Мансанарес и ворваться в город. Но саперы успели заминировать мосты, противника встретили новые баррикады, новые отряды дружинников. К вечеру атаки марокканцев были отбиты. Милисианос, оборонявшие Толедский мост, предприняли контратаку. Они прокрались дворами к южной части Карабанчеля и ручными гранатами подорвали легкий танк. Три итальянца были убиты. Не хотелось оставлять подбитый танк в расположении противника, кое-как оттащили его шагов на сто, а затем подкатили грузовую машину, взяли танк на буксир и проволокли через Толедский мост. Искалеченный итальянский танк, провожаемый восторженными криками бойцов и жителей, проследовал по улицам Мадрида к центру. С первого взгляда незначительный фронтовой эпизод. Кто мог подумать, что танк окажется столь драгоценным трофеем? У офицера, убитого в танке, нашли боевой приказ генерала Варела о штурме Мадрида . Штурм был назначен на день "Д". В приказе подробно разработан план овладения Мадридом, сформулирован замысел всей наступательной операции: "Атаковать противника на фронте между Сеговийским и Андалузским мостами с целью сковать его.

Перевести ударную группу на северо-запад с задачей занять район между Университетским городком и площадью Эспанья, которая явится исходным пунктом для последующего продвижения в глубь Мадрида".

Приказ генерала Варела стал подлинной находкой для штаба Мадридского фронта, в нем подробно перечислены боевые задачи всех девяти фашистских колонн, подготовленных к наступлению. Теперь в штабе обороны Мадрида знали, какие боевые действия фашистов будут носить демонстративный, отвлекающий характер, а где направление главного удара. Капитан Грейзе был среди тех немногих, кому Винсенте Рохо ровным голосом, скрывая возбуждение, читал этот приказ, делая пометки красным и синим штабными карандашами. Выйдя из штаба, капитан Грейзе, как и другие командиры, чувствовал прилив сил. Окрепла уверенность в том, что Мадрид удастся отстоять и сегодня, 7 ноября, и в послепраздничные дни. И уже не так угнетали приметы и признаки паники, какая обуяла жителей. Катафалк с покойником на мостовой, лошади выпряжены; испанский броневик, по- видимому неисправный, брошен экипажем; трамвайный вагон, застрявший между остановками; ручные тележки с поклажей, их тащили жители; детские коляски, груженные скарбом; неубранные тела погибших при бомбежке...

В штабе ломали голову: какой день в приказе генерала Варела назван днем "Д"? Никто не сумел этого расшифровать, нужно быть готовыми к тому, что день "Д" может начаться сегодня, завтра, послезавтра... В конце Гран виа, у входа в кинотеатр "Капитоль", тускло светил фонарь, замазанный синей краской. Несколько раз сегодня прокрутили кинофильм "Чапаев". И в тех кадрах, где Василий Иванович или Анка с Петькой являли примеры отчаянной смелости и стойкости, зрительный зал в три тысячи глоток провозглашал: "Вива русиа, вива! - Вот бы испанцам, особенно анархистам, научиться у Чапаева воинскому хладнокровию, - подумал Арман. Держать противника на мушке, не открывая огня. Тогда каппелевцы, сейчас марокканцы... В давние времена Мадрид служил пограничной крепостью для защиты от мавров. А сегодня Франко нанял потомков этих мавров, чтобы с их помощью покорить Испанию..."

Арман не мог позволить себе просидеть в "Капитале" весь сеанс, но ему хотелось побыть с аудиторией, наэлектризованной высоким искусством...

В комфортабельном некогда отеле "Палас" 7 ноября умер на госпитальной койке Семен Кузьмич Осадчий .

Танкисты вели бои непрерывно, причем большую часть времени без поддержки пехоты, так как наши командиры еще не научились правильно использовать ее. Республиканские танки внезапно обрушивались на врага, сеяли панику в его рядах, уничтожали артиллерийские батареи. С рассвета до заката танкисты очищали от противника подступы к городу, возвращались с темнотой, за ночь приводили в порядок машины и, опрокидывая все технические нормы и нормы человеческой выносливости, на следующее утро возвращались в бой.

Михаил Кольцов познакомил Грейзе с Долорес Ибаррури . Она часто бывала на передовых позициях и несколько раз приезжала к танкистам. Она хотела своими глазами посмотреть, как бьются с врагом республиканцы и их друзья - бойцы интербригады.

Арман хорошо помнил день, когда Пасионария впервые приехала в Каса дель Кампо. Время было горячее, фашисты предприняли очередную атаку.

- Я поеду с вами в танке, - твердо заявила она. Никакие уговоры не возымели действия. Не без колебания уступил Арман настоятельной просьбе Долорес. Испанцу-башнеру приказали освободить место в танке, капитан дал Пасионарии комбинезон и помог забраться в машину. К счастью, поездка окончилась благополучно, и Арман доставил гостью на командный пункт. Он помог ей спрыгнуть с танка, вздохнул с облегчением и вытер вспотевший лоб. Она крепко пожала ему руку и сказала по-русски: Спасибо, товарищ... Большое спасибо...

- Не страшно было, товарищ Долорес?

- У шахтеров в забое бывало страшнее. Но там же не стреляли. А здесь... Правда, тесновато у вас и плохо видно.

- Да, товарищ Долорес, место у вас сегодня было менее комфортабельное, чем номер в отеле "Палас".

- А я там ни разу не была! - ответила Долорес и с удовольствием рассмеялась.

Капитан скрылся в башне... Еще до рассвета Берзин уехал в Валенсию по дороге номер семь, забитой паникерами и дезертирами; по этой дороге эвакуировали женщин и детей, и по ней же на днях, оставив Мадрид на произвол судьбы, тайком улепетывали министры. Правительство сочло положение Мадрида безнадежным. Что же делать, если генерал Гришин - главный военный советник, и ему полагается ежедневно поддерживать контакт с военным министром, с коалиционным правительством.

Берзин знал, что в Мадриде положение стабилизировалось, там остается надежный штаб обороны, остаются такие боевые товарищи, как Хосе Диас, Висенте Роха, Долорес Ибаррури, Педро Чэка, Антонио Миха, группа военных советников, интербригады и дружинники, они совместными усилиями с каждым днем крепят оборону Мадрида... Но кто мог тогда, в начале ноября, подумать, что этот военный рубеж на два с половиной года станет границей между фалангистами и республиканцами, между фашизмом и народной революцией?