Переброска танков под Мадрид

Переброска танков под Мадрид была связана с большими трудностями. Начать с того, что танки пришлось грузить на железнодорожные платформы, чья грузоподъемность не соответствовала весу Т-26. Кроме того, танки выходили за габариты платформы - европейская колея уже нашей. Борта не откидываются в случае надобности, как это делается в России. Некоторые платформы усилили, под гусеницы танков подложили шпалы, обрубки рельсов. Предстоящая дорога изобиловала тоннелями, крутыми виражами, и танки следовало основательно закрепить.

Танки погрузили на платформы, и, не дожидаясь, пока эшелон тронется, к Мадриду своим ходом из Арчены ушла колонна автомашин. Этим тылом на колесах командовал Анатолий Новак . Автомашины до отказа загрузили горючим, боеприпасами, запасными частями, продовольствием. Грузовики вели испанцы, они же составляли охрану эшелона и автомобильный колонны.

К вечеру следующего дня добрались до станции Вильяканьяс. Дальше рельсового пути не было. Разгружали танки торопясь. Им предстояло пройти своим ходом километров восемьдесят к месту назначения, в Вальдеморо.

Арман стоял в башне головного танка, не спуская глаз с дороги, обсаженной оливами. По сторонам - холмистая местность, скупо поросшая жестким кустарником, названия которого он не знал. Скудной, пересохшей, выгоревшей от зноя травы не видно, но горький запах, напоминающий то ли полынь, то ли мяту, доносился до Армана, выхлопные газы не успевали заглушить этот запах. Командирам танков, шедших ему в затылок, доставалась лишь горькая пыль.

Колонна двигалась с юга на север. Вальдеморо в двадцати километрах, не доезжая Мадрида. Арман с сочувствием думал о молодых милисиаиос, несостоявшихся танкистах. История не смогла выкроить месяц для занятий, его ученики пробыли на танкодроме всего десять дней, а у республики не нашлось для них танков. Многие погибнут, так и не повоевав за танковой броней, даже не увидев танка в бою. И все-таки десять дней не пройдут для них бесследно. Пусть кто-то никогда не залезет в башню танка, но станет отличным пулеметчиком. А кого-то Арман научил стрелять из пушки по движущимся мишеням. Кого-то успел приучить к воинской дисциплине. Он верил: военные уроки не будут забыты пламенными патриотами, касается ли это шестнадцатилетних Эмильо и Грегорио или годившегося им в отцы Филипе Алагире, отца пятерых сыновей. Арман пожалел, что этих троих нет в его отряде... Завтрашний день рисовался смутно, мысленно Арман еще не уехал далеко от Арчены. Он часто оглядывался назад - не отстал ли кто-нибудь? Силуэты машин были затушеваны сумерками, он пересчитывал их по цепочке тусклых фонарей... Кто и как выдержит экзамен в первом бою? Ведь сейчас в Красной Армии на срочной службе совсем молодые парни. Они редко стреляли боевыми снарядами, патронами. В сущности, только на Дальнем Востоке во время конфликта на КВЖД пришлось нам воевать с белокитайцами - хунхузами. А последние пятнадцать лет Красная Армия обходилась только мишенями, учебными патронами и снарядами, деревянными гранатами,соломенными чучелами, их с криками "ура" азартно протыкали штыками. Кое-кому из молодых не хватало подчас характера даже на занятиях, когда Арман учил переезжать по дну реки или карабкаться на крутой склон с опасностью сорваться, опрокинуться...

- А выдержу ли я сам? Уверенно ли шагну из учений в настоящий бой? Заранее всего не предусмотришь. Осмотрительность в бою приходит с опытом, которого у меня нет?. Арман обращался мысленно к Альфреду, будто тот каким-то чудом втиснулся в люк танка. Образ любимого брата всегда был рядом в трудные минуты. Заслоняя Альфреда, из летящей темноты выплывали лица командиров машин его роты. Все ли ребята уцелеют после первого боя? "Если смерти - то мгновенной, если раны - небольшой..."

Он стоял в башне и вглядывался в темноту. Огни в домах прифронтовых селений потушены, чтобы затруднить ориентировку вражеским самолетам и наземным наблюдателям. Когда головной танк поднялся на пригорок, механик-водитель Мерсон увидел свет фар. Свет набирал силу, значит, автомобиль быстро мчался навстречу. Судя по расстоянию между фарами, это был легковой автомобиль. Но откуда взялся третий огонь? Встречная машина замигала - просит остановиться. Нельзя сказать, что этот сигнал обрадовал Армана. Он и выехал на ночь глядя, стараясь избежать случайных встреч. Колонна движется по малолюдному узкому шоссе, а не по бойкой автостраде, и идут его машины с притушенными огнями. К чему устраивать ночную иллюминацию? Он старался проделать маршрут скрытно, чтобы ни одна чужая душа не знала р передислокации. Нет, совсем ни к чему эта встреча. Однако никуда не денешься, придется сделать остановку. Арман дал колонне команду. Он вылез из танка и пошел навстречу автомобилю. Рядом с ним на дороге стоял мотоцикл, - вот откуда третий огонь... Несколько танкистов,спрыгнули с машин, намеренно опередив капитана на случай опасности.

Какова же была радость Армана, когда в машине он увидел старого знакомого. Встречались в Москве на Спиридоновке у Алексея Толстого. Невысокого роста, в кожаной куртке, в очках - конечно же это Михаил Кольцов ! Он жил в Испании под именем Мигэля Мартинеса . Они обнялись, похлопав друг друга по кожаным плечам.

Арман представил своих товарищей. Семен Осадчий бережно сжал маленького Кольцова в своих медвежьих объятиях. После радостных возгласов Кольцов посерьезнел. Он сказал, что день сегодня очень тяжелый, сильный артогонь, фашисты бомбят, наступают по толедской дороге на Хетафе, а по эстремадурской дороге - на Легаиес, вчера они захватили Сесенью. Решается судьба Мадрида. Времени для подробностей и взаимных расспросов в обрез. Нужно до света добраться к месту назначения, успеют договорить в Вальдеморо. Шофер Кольцова и мотоциклист уже развертывались на узком шоссе, чтобы ехать назад. А встреча была не случайной, Кольцов разыскивал танковую роту. Вот что записано в его дневнике 27 октября:

"После полуночи Мигэль Мартинес поехал сначала по валенсийской дороге, потом свернул направо, по узкому шоссе, на Чинчон. Деревья врывались из темноты, как дьяволы, в яркий круг автомобильных фар. Было страшно, что моторист-проводник впереди врежется в эти деревья и не успеет крикнуть, как его сзади прикончит машина. Замедлить нельзя было: моторист и шофер в сочетании - пара одержимых. За Чинчоном, на равнине, посмотрев на часы, он остановил и автомобиль и мотоцикл. Земля кругом, в лунном свете, была гипсовая, волнистая, в вулканических круглых кратерах и пиках; жесткий мелкий кустарник и сухие, выгоревшие травы скупо росли на ней. Через четверть часа сквозь звонкий писк цикад стал нарастать издали ровный, спокойный гул. Шофер и моторист встрепенулись. Мигэль улыбался. Цепь маленьких огоньков появилась на шоссе. Все ближе. Гул перешел в грохот, и наконец с пригорка покатились танки. Одна рота. Только одна рота. Автомобиль включил фары - танкисты тотчас же остановились. Они считали это шоссе совсем безлюдным, не ожидали встречи. Несколько человек вышли вперед, они поговорили с Мигэлем Мартинесом и лишь затем обняли его..." Вот и поворот на Чинчон, танки свернули налево по узкому шоссе. Они обошли спящий Чинчон по окраине. Зачем привлекать к себе излишнее внимание? И все-таки танковые моторы разбудили жителей. Иные в одном исподнем выбегали на улицу и в восторге кричали: "Вива!

- Да, трудно будет сохранить в секрете марш танков и передислокацию. Вскоре после того, как танки расположились на окраине Чинчона, скрытые зелеными садами, танкисты услышали гул моторов в воздухе. Арман выскочил на улицу, вгляделся в темное небо. Он ничего не увидел, но слышал, что фашистский самолет летит довольно низко. В те минуты никто не остался под крышей, На нескольких танках стояли зенитные пулеметы. Лейтенант Климов прыгнул на броню своего танка и принялся расторопно сдирать с пулемета чехол. Арман успел подумать: "Молодец Климов, хорошо усвоил на учениях правила противовоздушной обороны". Но тут же подал команду: "Отставить!", подал команду громко, иначе его заглушил бы гул самолета. Самое важное - не выдать противнику своего местонахождения. Фашист бросил осветительную ракету, пробомбил мелкими бомбами оливковую рощу и улетел, не набирая высоты.

Ссылки: