О работе с Александровым А.П. вице-президент АНСССР К.В.Фролов

Вот как вспоминает о работе с АП вице-президент Академии Наук К.В.Фролов [ 4 ]: "Мне посчастливилось непосредственно работать с А.П.Александровым в должности вице-президента Академии наук, когда он был ее президентом, и учиться у него очень многому.

Прежде всего следует сказать, что он никогда не торопился и внимательно выслушивал собеседника. Например, подписывая пухлые научные отчеты, он принимался вдруг читать их, как бы совершенно не торопясь, несмотря на то, что в его приемной ждали обычно несколько человек, в том числе члены Академии, научные сотрудники, специально приезжающие из различных городов, адмиралы, руководители министерств и ведомств.

Служебные письма Анатолий Петрович подписывал не сразу, а предварительно внимательно читал их текст и не только вникал в их содержание, но и тщательно выправлял недостающие запятые и опечатки (мне он объяснил это сложившейся привычкой при проверке школьных тетрадей учащихся, когда он в молодости преподавал физику , он исправлял грамматические ошибки). Несмотря на медленный внешне темп ведения приема, он удивительно все успевал. После встречи с академиком А.П.Александровым, его посетители уходили окрыленными, уверенными в себе, с чувством оптимизма, обогащались новыми идеями и новой верой в свои силы и возможности.

Гигантский диапазон его деятельности определял его рабочий день. Он часто засиживался в своем рабочем кабинете до 11 часов вечера. Субботние дни он посвящал семье, но иногда он работал, например, посещал некоторые институты. Как президента Академии его отличала особая открытость, доступность, демократичность. Он много ездил по стране, знакомился с научными школами, успехами и проблемами промышленного производства, научных центров, ВПК, высшей школы, институтов Академии наук, но практически не ездил за границу и не любил зарубежные командировки.

Природа, безусловно, одарила А.П. Александрова многогранным талантом - он был пытливым физиком-исследователем и прекрасным инженером- конструктором. Кстати, чертежи он любил располагать на полу, пристально вглядываясь в них каким-то пытливо-детским, непосредственным взглядом, как бы любуясь совершенством конструкции и восхищаясь талантом инженеров, он выискивал и находил недостатки и недоработки. В его манере рассматривания чертежей на полу была какая-то непосредственность, почти детская игра, которая очень импонировала, сразу сближала его с докладчиком - автором проекта, привыкшим к стандарту официального доклада - доклада у доски с наклеенными на нее чертежами и указкой.

Однажды, с одним из моих коллег, мы докладывали Анатолию Петровичу в его рабочем кабинете в Курчатовском институте один из вариантов автоматической роботизированной линии. Увлеклись... Секретарь в приемной вышла. В это время в кабинет вошел один из военных высшего ранга. Каково же было его удивление, когда он увидел ползающего на четвереньках по чертежам на полу президента Академии наук, академика А.П.Александрова!

Мне посчастливилось выезжать вместе с А.П.Александровым в служебные командировки на космодром Байконур, в Казань и Набережные Челны, во многие научные центры Москвы и Подмосковья. Следует особо подчеркнуть, что А.П.Александров не любил, как я уже сказал, и практически не ездил за границу. Но поездкам внутри нашей страны, знакомству с научными результатами и новыми образцами техники, с людьми, создающими новую технику, он придавал особое значение и делал это с любовью, вниманием и ответственностью.

Вспоминаю наши совместные с ним визиты и в ЦАГИ , и в НПО "ЭНЕРГИЯ" в связи с разработкой научной программы по "Бурану", и на опытную станцию сельскохозяйственной техники под Москвой, и в Институт космических исследований, посещения выставок АН СССР на ВДНХ, в Госплане, в Миноборонпроме и в ряде других организаций. Любознательность, живой ум, огромный личный авторитет и удивительная интуиция позволяли академику А.П.Александрову практически сразу находить решения сложнейших научно- технических вопросов. Практически любой визит А.П.Александрова заканчивался конкретными решениями, новыми программами исследований, глубоким обсуждением перспектив развития того или иного института, КБ, завода, вуза, промышленного предприятия. Особая доброжелательность А.П. Александрова, его удивительная память о проведенных переговорах и принятых на себя обязательствах, четкость и последовательность их выполнения и оказание помощи тем или иным научным коллективам способствовали быстрому развитию в нашей стране целого ряда новых научных направлений и новых технологических процессов, например, элементной базы для вычислительной техники, созданию порошковой металлургии, развитию атомной энергетики, атомного подводного флота, созданию технологии поверхностного упрочнения материалов, производству волоконной оптики, обеспечению повышения надежности машин и целому ряду других научно-технических проектов.

Государственный подход к решаемым важнейшим научно-техническим проблемам А.П.Александров проявил не только при разработке новых уникальных проектов, но и при анализе аварийных и катастрофических ситуаций на реализованных объектах. ИМАШ и отдел механики деформирования и разрушения по прямым поручениям Анатолия Петровича участвовали в правительственных комиссиях по рассмотрению причин и последствий аварийных ситуаций на реакторах и турбогенераторах ТЭС и АЭС (Чернобыльской, Курской, Запорожской, Ровенской). На материалах таких экспертиз мы вместе с А.П.Александровым проходили бесценную школу принятия важнейших научных и инженерных решений. Сам Анатолий Петрович вникал в суть неучтенных факторов, приводящих к авариям и катастрофам, хотел понять свою и чужую вину и предотвратить повторение этих аварий. Только много лет спустя можно по-настоящему оценить, как президент Академии наук в своем кабинете в Президиуме или в Курчатовском институте мог по несколько часов выслушивать тогда еще молодого заведующего отделом по анализу возникших сложностей и путям выхода из них. И если вопросы были чрезвычайно важны и сложны, он сразу же связывался по телефону с министрами, членами правительства, с руководителями крупнейших организаций. Когда кого-то не оказывалось на месте, Анатолий Петрович произносил свою фразу: "И где его черти носят?". Это означало, что этот специалист обязательно нужен Анатолию Петровичу. И не проходило 5-10 минут, как раздавался ответный звонок, часто из другого города. Просьба президента АН СССР связаться с ним всегда находила нужного человека. После таких глубоких обсуждений Анатолий Петрович сам или его помощник Наталия Леонидовна вместе выходили из кабинета со словами Анатолия Петровича: "Давайте мы вас проводим, чтобы вас не избили важные ожидающие персоны".

Как я уже отмечал, А.П. Александров не любил и практически не выезжал за границу. Но по долгу службы однажды он должен был посетить Берлин для участия в переговорах президентов Академий наук социалистических стран.

Встречи и беседы с учеными Академии наук ГДР и других стран в Берлине после подписания официальных документов заканчивались большим правительственным приемом. Мы с Анатолием Петровичем несколько запаздывали. Поднимаясь на второй этаж по парадной лестнице в фойе правительственного зала приемов, Анатолий Петрович зацепился набойкой правого каблука за бронзовую планку, прикреплявшую ковровую дорожку к ступеням мраморной парадной лестницы, и, к моему ужасу, со всего маху всей своей мощью грохнулся на пол. На какой-то миг от сильного шокового удара он потерял сознание. Я был очень перепуган случившимся и расстроен, что не смог его удержать. Через считанные секунды подбежали врачи. Но Анатолий Петрович уже пришел в себя, взглянул вокруг на стены фойе, где были изображены стилизованные аквалангисты, как бы продвигающиеся на четвереньках, и с присущим ему юмором произнес: "А по- моему это изображен я".

К счастью все собравшиеся уже переходили из фойе в зал приемов, и никто этого не заметил. Анатолий Петрович показал мне страшный синяк во всю ладонь на правой руке, которой воспринял этот мощный удар, и сказал: "Сегодня это кажется очень внушительным, но завтра все рассосется". Я не поверил, но, к моему удивлению, действительно через сутки этот синяк совершенно исчез. Свое падение он объяснил тем, что в мышце правой ноги у него была целая горсть дроби, с которой он прожил много лет; был ранен в ногу из охотничьего ружья , но операция по извлечению дроби грозила нарушить функции нормальной ходьбы. Шутя, Анатолий Петрович добавил: "Кто знает, может быть этот свинец защищает меня от радиоактивности".

Через день нас ожидали в Дрездене для вручения академику А.П. Александрову премии имени Гельмгольца... Но этой поездке не суждено было состояться. Он был срочно вызван на заседание Политбюро в Москву по вопросам Чернобыльской аварии . Я проводил его в 3 часа ночи на самолет. По пути в аэропорт он сказал: "Мне будут предъявлены обвинения по Чернобылю. Хотя в этом я и не виноват, но я должен понести наказание. Наверное я подам в отставку как президент АН СССР". Что и произошло через несколько дней.

Ссылки: