Новые технические решения на первой лодке

Мы все-таки сохранили аккумуляторы, как они были на старых лодках. Но мы перешли на подводную зарядку. Это создало задачу, чтобы при зарядке не выделялось вредных газов. Нормально когда она заряжается в надводном положении эти газы все выбрасываются просто вентиляцией, никого это не интересует. Тут мы сделали исследования, тут много было привлечено институтов, это вот в основном ГИПХ над этим работал, институт Прикладной Химии Ленинградский. Сделали все анализы, оказалось что выбрасывается мышьяковистый водород, выбрасывается сурьмьянистый водород. Поэтому мы задали новые кондиции на свинец для пластин аккумуляторных чтоб там не было мышьяка, не было сурьмы. То есть это влияло на массу всяких подразделений. И именно мне это было удобно соображать. Вот тогда, как раз Курчатов и сказал, что надо меня назначить научным руководителем этого дела, потому что я знаю массу таких бессмысленных вещей, которые никто не знает, и которые в этом случае могут оказаться очень полезными. И действительно это было так.

Потом мы стали заниматься вопросами кондиционирования воздуха, всякие там вони и так далее. Раньше лодка набрала воздух, она себе плавает, плавает, потом через сутки она вентилируется. За это время у нее углекислота нарастает довольно сильно и так далее. А мы пошли на то, чтобы поглощать углекислоту, потом поглощать всякие как мы их называли "пердильные газы" и все прочее. Ну а что, это же вопрос серьезный. Для этой цели мы заложили одну лодку, уже с устройствами кондиционирования, возле Кронштадта на дно на две недели, чтобы посмотреть, что может быть. Люди прожили там две недели, все казалось бы благополучно, с ними телефонная связь. Потом дали им команду на всплытие. Вот когда они всплыли и сразу открыли люк, стали выходить, то каждый из них падал в обморок тут же. Вот такая была вещь. Хотя там они сохраняли работоспособность, было все вроде как хорошо. Это как раз вот эти самые "пердильные газы". Вот тогда-то на них сильное внимание обратили, и удалось нам сделать приличную адсорбцию и все вычистить, и вот что получилось. Раньше было так - и это было даже на самой первой лодке . Что как только лодка всплывает, все стараются вылезти наверх. А потом получилось так, что когда лодка всплывает, никто кроме там командира или еще кого-то наверх не выходит. Выходят те, кому надо покурить.. но мы даже стали разрешать курить на лодке. Правда только в туалете, но разрешили.

Затем поставлена была совершенно в принципе новая гидроакустика. На это работал Акустический институт . Но моя роль состояла в том, что я заставил сделать этот переворот. Потому что очень не хотели судостроители на это дело идти. Было нужно менять производство и так далее. Но вот тут через Малышева удалось заставить это сделать. Это качественно изменило все дело. Все это на первой серии было. Мы задались такой целью чтобы она по крайней мере 50 дней не всплывала. Но оказалось что мы перекрыли это, причем сильно. Потом значит мы задались очень высокими мощностями и скоростями. Сами задались. Никакого на нас давления не было.

Эти высокие скорости потребовали от нас очень больших мощностей. Потому что скорость растет пропорционально корню кубическому из мощности. Теперь, для надежности мы решили делать две установки.

Американцы делали одну установку. Ну, теперь можно уже сказать значит у них было на винте 12 тысяч сил, а у нас было на винте 35 тысяч сил. При одном и том же водоизмещении. Они могли погружаться на 200 метров, у нас рабочая глубина 400 метров. То есть перекрыли чрезвычайно сильно. Это вообще произвело очень сильное впечатление. Потому что они до сих пор еще не создали таких напряженных установок.

Ну вот на всех их лодках, какие у них были, они постепенно повышали, повышали мощности, но еще до наших мощностей и до наших скоростей они не дошли.

То что на первой лодке они достигли сейчас. Но мы-то тоже не дремали. Следующий главком, которого назначили, Горшков , тот был страшным энтузиастом этого дела. И он надо сказать очень сильно помог развитию этого дела и... понял. А Кузнецов - тот совершенно ничего не понимал, хотя в своих воспоминаниях пишет как он этому делу страшно содействовал, а на самом деле было все наоборот. Они отказались даже на свои деньги строить. Строил Славский на свои деньги.

Мы там делали совершенно новую систему погружения. Мы делали там совершенно небывалую вещь. Тогда на лодках был постоянный ток, мы сделали значит специальные турбогенераторы постоянного тока очень большой мощности. В общем это была совершенно невероятная работа. Значит она была организована так. За нашим институтом было научное руководство. И все теплофизические и нейтронные расчеты. И вопросы управляемости самого реактора и так далее, это все было за нами. Конструкторскую работу выполнял Доллежалевский институт . Вот у меня тогда эти ребята начали работать, которые создали это собственно направление. Они отлично там все потрудились.

Ссылки: