 |
Кто же жил в доме на набережной?
Над нами, на пятом этаже, жила семья Василия Васильевича Вахрушева . Внизу под нашей квартирой на третьем этаже жил Максим Захарович Сабуров . В квартире напротив жила семья Ивана Федоровича Тевосяна
На восьмом этаже, прямо над нашей квартирой, расположилось жилище Павла Аллилуева . А напротив него жил Л.М.Каганович . Он потом переехал на улицу Грановского, а в его квартире поселился Н.П. Каманин . Из старых большевиков в нашем подъезде жили Р.С.Землячка , М.Г. Цхакая (Миха), Ф.Н.Петров .
В нашем подъезде в доме на набережной одной из колоритнейших фигур был Миха Цхакая . О Петрове Ф.Н. все знали как о старейшем коммунисте планеты, он дожил почти до ста лет.
Должен заметить, что Двойрис был единственным проходимцем, который оказался среди исключительно порядочных людей, живших в нашем доме. Хотя хорошо известно, что вокруг власть имущих во все времена крутились, крутятся и будут крутиться всякого рода авантюристы и проходимцы. Но мне повезло, я видел и общался лишь с очень достойными людьми. Это было поколение честных людей. Об этом говорит и Ф.М.Бурлацкий в своих воспоминаниях "После Сталина". Он пишет, что пришел на работу в аппарат ЦК КПСС после XX съезда, застав там людей, которые работали во времена Сталина. Это были честные, надежные люди, очень обязательные в своих действиях и обещаниях. Д.Г. Жимерин , работавший в 1942-1953 годах наркомом, а затем министром электростанций СССР , вспоминал: "Когда меня назначили наркомом, один умудренный долгим опытом работы со Сталиным человек посоветовал мне, если я хочу уцелеть, руководствоваться в своей работе со Сталиным тремя принципами: никогда не лгать, никогда не оправдываться при совершении каких-либо ошибок и не быть многословным". Я думаю, что, если бы эти требования у нас настойчиво проводились в жизнь, это оградило бы нашу страну и наш народ от тех бедствий, которые они переживают ныне.
Хорошо помню К.И.Николаеву , члена ЦК ВКП(б), члена Президиума Верховного Совета СССР, секретаря ВЦСПС. Она жила в нашем доме и дружила с моей матерью, часто навещала нас.
В соседнем с нами двенадцатом подъезде жил Георгий Димитров , который поселился здесь после своей трудной и триумфальной победы на Лейпцигском процессе 1933 года Моя мать хорошо знала Георгия Димитрова и его семью, ребенком я бывал в их квартире. Мать так была дружна с Димитровыми, что в 1943 году, когда внезапно умер их семилетний сын, Георгий Димитров попросил ее, чтобы я пожил немного в их семье, но мать, конечно, не могла согласиться на это.
Интересно, что после того, как в 1973 году мы с братом разменяли свою квартиру в доме на набережной и поселились на новых местах, я, познакомившись с новыми соседями, выяснил, что моя соседка по этажу - дочь известного немецкого оперного певца Максима Мансфельда Рашель тоже хорошо знала Г. Димитрова, который, находясь в фашистской Германии, долгое время жил как раз у них в доме. Приехав в Москву после Лейпцигского процесса, Г. Димитров долго лечился в Крыму. В 1935 году он из Крыма написал в Берлин М. Мансфельду, в этом письме он благодарил Максима за то, что тот с риском для жизни скрывал его, и заверил его, что если ему потребуется когда-либо его помощь, он сделает все, чтобы ее оказать. Случилось так, что семье Мансфельда угрожала отправка в еврейское гетто, им уже пришли повестки, когда Г. Димитров буквально вырвал эту семью из лап неминуемой смерти, - певцу, его жене и дочери был сделан вызов в СССР, семья была снабжена советскими паспортами и благополучно покинула Германию. Такие люди, как Г. Димитров, никогда не оставляли друзей в беде, поэтому они и фашизм одолели. В том же двенадцатом подъезде жил С.В.Кафтанов , один из организаторов советской высшей школы.
В доме на набережной жили также маршал Георгий Константинович Жуков , президент ВАСХНИЛ Трофим Денисович Лысенко и еще Михаил Георгиевич Первухин и Павел Михайлович Зернов , принимавшие самое непосредственное участие в создании первой отечественной атомной бомбы , значительно укрепившей обороноспособность нашей страны.
Жильцом все того же дома был и Артем Иванович Микоян - прославленный авиаконструктор, академик, дважды Герой Соцтруда и еше многие и многие другие достойные люди. О каждом из них можно написать отдельную книгу. У всех этих людей были здоровые, крепкие семьи, их дети учились с нами в одной и той же школе, они умели хорошо работать, любить, ценили редкие часы досуга, стремились к культуре, много занимались самообразованием.
Я очень благодарен этим людям, им я обязан тем, каким я стал, лучшим, что есть во мне. Они были нормальными и интересными людьми, ничего не имеющими общего с теми образами, которые создали о них перестроечные и демократические писатели, "документалисты". Им так же не было чуждо ничто человеческое, у них были и свои драмы, и свои трагедии.
Жила в нашем доме семья К.А. Уманского . 25 января 1945 года Уманский вместе с женой погибает в авиакатастрофе. Он был нашим послом в Мексике и совершал свою служебную поездку в Коста-Рику. А за два года до этого, весной 1943 года, в Москве, прямо рядом с нашим домом, погибла их дочь - красавица Нина. Нина была ровесницей моего старшего брата Леонида, они вместе учились в школе, в одном классе. Вместе с ними учился Володя Шахурин , сын наркома авиационной промышленности А.И. Шахурина , Иван Микоян, Леня Барабанов, сын помощника А.И. Микояна, Артем Хмельницкий, сын генерал-майора Р. П. Хмельницкого, помощника К. Е. Ворошилова. В тот весенний день 1943 года Нина должна была улететь в США вместе с родителями. Домой ее пошел проводить Володя Шахурин, который жил на улице Грановского. Володя любил Нину и стал упрашивать ее не улетать, остаться в Москве. Разговор происходил на Большом Каменном мосту, на площадке у лестницы, ведущей к углу нашего дома со стороны Театра эстрады. Нина посмеялась над этой просьбой и, помахав ему на прощание, стала спускаться по лестнице. И тогда Володя достал из кармана пистолет, принадлежавший Ивану Микояну, и выстрелил сначала в Нину, затем себе в висок. Нина погибла сразу, а Володя умер в больнице на другой день.
Мы играли с ребятами во дворе и, услышав два выстрела, кинулись посмотреть, что же произошло. Когда прибежали к лестнице, все уже было кончено... Это была не единственная трагедия в нашем доме.
Максим Захарович Сабуров (1900-)
Иван Федорович Тевосян (1902 -)
Ссылки: