Гупало Нина Матвеевна

Мама Аджубея А.И. родилась во Владикавказе, а когда ей исполнилось восемь лет, было это в 1906 году, всю семью выслали в колонию в Самарканд - мамин отец и его братья сочувствовали социал-демократам. Видно, материальное положение семьи стало ненадежным. Маму и брата Георгия , моего дядю, определили в монастырский приют. Первый муж, Иван Савельевич Аджубей оставил семью, когда мне было чуть больше двух лет.

Я очень любил маму. Она часто говорила, что ненавидит свою портняжную профессию, что ей надоели кичливые бабы, которых она вынуждена одевать. Но это "вынуждена" исчезало начисто, когда Нина Матвеевна брала в руки большие ножницы и безо всяких мелков, "на глаз" разрезала куски нарядных тканей.

Второй муж матери - Михаил Александрович Гапеев вошел в мою детскую жизнь как дядя Миша. Мы дружили с ним. Он служил юрисконсультом, занимался организацией юридической службы в хлопковых трестах Средней Азии. Мы часто переезжали из города в город. Жили в Бухаре, Новом Кагане, а в зиму 1931 года уехали в Караганду.

В начале лета 1932 года Михаил Александрович заболел тифом и, так как никакой серьезной медицинской помощи больные не получали, умер.

Мама решила искать счастья в Москве. На несколько месяцев мы остановились у Александра Александровича Гапеева , старшего брата дяди Миши.

Алексей Толстой как-то увидел маму в работе, заехав в мастерскую со своей женой Людмилой Ильиничной, и прислал ей книгу "Хождение по мукам" с дарственной надписью:

"Великому мастеру Нине Гупало. Алексей Толстой". И еще мама была щедрой. Деньги для нее существовали только для того, чтобы их с охотой тратить. Когда Елене Сергеевне Булгаковой бывало "не по средствам" одеваться у Гупало, Нина Матвеевна говорила: "Бросьте, Алена, о деньгах - сочтемся". Когда материальное положение Елены Сергеевны поправилось - а это случилось после издания книги "Мастер и Маргарита" во многих странах мира,- она была подчеркнуто щедра к маме.

Эта щедрость выражалась в еженедельных посылках блоков импортных сигарет - другие подарки мама не принимала. Елена Сергеевна оставалась единственной женщиной, которой Нина Матвеевна разрешала приехать на "совет", когда мама уже тяжело болела. Елена Сергеевна умерла за полгода до смерти Нины Матвеевны, осенью 1970 года. Не успела вкусить сполна ни славы, ни богатства. Умерла, как и мама, в одночасье. Какой-то магнит притягивал этих женщин друг к другу, быть может, умная бесшабашность и уверенность в своих силах.

Мать устроилась портнихой в модное тогда ателье "Всекохудожник" и, чтобы содержать семью, пропадала на работе с утра до ночи. В ту пору в Москве властвовали три закройщицы: Батова, Данилина и Ефимова. Очень скоро они позволили Нине Матвеевне занять место рядом с собой. Батова, грубоватая, не чуравшаяся рюмки, сказала: "Становись, Нина, к закройному столу, набирай бригаду, ты еще нас обойдешь".

Ссылки: