Завенягин: облучение на работе

Семипалатинский полигон "наградил" Завенягина очередной дозой радиоактивного облучения. Неужели он недооценивал его опасности? Или пренебрегал ею?

В.И. Жучихин : "Может быть, он рано умер, потому что съездил к центру первого взрыва. Он, Зернов и шофёр . На Победе. По свежим следам. Мотор из-за сильной радиации отказал, и назад они возвращались пешком. Всех сразу же госпитализировали, продержали больше месяца. Там же, на двойке У А.П. выявилось самое сильное поражение".

Если бы это был единственный случай! Нет же.

Б.М. Малютов : "Август 1953-го. Прошло всего несколько часов после взрыва очень мощного изделия. Усомнившись в нашем срочном донесении о том, что железнодорожный мост, находившийся в 800 м от эпицентра, хоть и повреждён взрывом, но может быть без особого труда восстановлен, Завенягин А.П. решил лично удостовериться в этом. Вечером, когда большинство групп, участвовавших в испытании, уже выехали с Поля, он вопреки существовавшим инструкциям, будучи в генеральской форме, выехал на Поле, добрался до злополучного моста, но автомашина, на которой он ехал, застряла в пыли, образованной взрывом, в зоне с высокой активностью. Авраамий Павлович вышел из машины и стал ходить по Полю. Хорошо, что его увидел полковник Щетинин , возвращавшийся с Поля. Он немедленно подъехал к застрявшей автомашине и вывез Завенягина вместе с шофёром. Все возвращавшиеся с Поля проходили через санпропускник. Попал туда без особого желания и Завенягин А.П.. Одежда его и обувь были так сильно заражены, что все приборы зашкаливало. На просьбу начальника санпропускника снять и сменить одежду, бельё и помыться Авраамий Павлович ответил отказом. Начальник санпропускника позвонил мне и стал спрашивать, как быть в создавшейся обстановке. Мой ответ был кратким: действовать в соответствии с инструкцией, никаких исключений ни для кого не должно быть, в том числе и для лиц с генеральским званием. Пришлось генерал-полковнику подчиниться: снять свою одежду, помыться и одеться в солдатское бельё и одежду, имевшуюся в запасе на санпропускнике. Позже вечером в тот же день Завенягин А.П. вызвал меня к себе в гостиницу. Идя туда, я думал, что опять будет нагоняй, хотя и не за что. Ошибся в предположениях: Авраамий Павлович, одетый в солдатское бельё, в хорошем настроении сидел за столом с Аветиком Игнатьевичем Бурназяном , заместителем министра здравоохранения СССР. На столе - бутылка коньяку, наполовину опорожненная (коньяк кое- кем рассматривался как средство профилактики от лучевой болезни).

Никакого напоминания об инциденте на Поле и в санпропускнике не последовало - тем самым дал понять, что всё сделано правильно. Были даны только поручения на завтрашний день о более тщательном обследовании военной техники, подвергшейся действию взрыва".

Г.И. Крылов : "Мне могут задать вопрос: неужели за десятилетний период моего пребывания на полигоне не было случаев нарушений правил безопасности, повлекших за собой неприятные последствия? Конечно, были. Излишняя бравада, пренебрежение опасностью, наконец, проявление элементарной недисциплинированности присущи нашему характеру. Случаев незнания обстановки у нас практически не было, тем более что несведущие люди более осторожны и аккуратны в соблюдении инструкций. В 1953 году заместитель министра среднего машиностроения- Завенягин самовольно заехал в опасную зону. Он надеялся проскочить всхолмленный взрывом участок дороги, застрял и, естественно, получил некоторую, к счастью небольшую, дозу облучения. Комментарии, как говорится, излишни".