Перспектива быть битым [Войнович В.Н. повесть "Мы здесь живем" 1959]

Летом 1959 года я закончил повесть с таким ощущением, будто она сама собой написалась. От первоначального замысла практически ничего не осталось, но жалости по этому поводу я не испытывал. Я назвал повесть "Мы здесь живем" и отнес ее в "Юность" . Заведующей прозой Мэри Лазаревне Озеровой повесть понравилась.

- Будем двигать дальше, - сказала она. - Дадим читать членам редколлегии, недели две-три на это уйдет. Так что терпите и звоните. Три недели я вытерпел с трудом.

- Еще читают, - ответила Мэри Лазаревна по телефону. И попросила еще две недели сроку. Я звонил. Через две недели, еще через две и еще через две-три-четыре. Разговор был всегда один и тот же, короткий:

- Мэри Лазаревна, здравствуйте. Ответ, не дожидаясь вопроса:

- Еще читают. Кто именно читает, кто уже прочел, какое высказал мнение, я у нее не спрашивал, она бы сослалась на редакционную тайну. Тем временем Камил познакомил меня с пожилым литератором Арнольдом Борисовичем Одинцовым .

Он приехал в Москву из Душанбе и временно работал в журнале "Дружба народов" . Я ему показал повесть и спросил, как он думает, удастся ли мне ее напечатать.

- Повесть хорошая, вы ее, конечно, напечатаете, - сказал Одинцов. - Но потом вас за нее будут сильно бить. Я удивился. Повесть хорошая, но будут сильно бить. Почему?

- Потому что все, что вы пишете, слишком похоже на реальную жизнь. Это мне польстило, а то, что будут бить, не пугало. Я, конечно, помнил, как поносили в газетах в 46-м году Зощенко и Ахматову (нам в ремесленном училище объясняли, какие они плохие). Десять лет спустя так же клеймили Дудинцева за "Не хлебом единым", а потом Пастернака за "Доктора Живаго", но их судьба не казалась мне ужасной.

Больше того: поношение их я воспринимал как особое признание заслуг, поэтому и предупреждение Одинцова принял как лестное. А он, меня предупредив, предложил тем не менее попробовать напечатать повесть в "Дружбе народов". Я охотно согласился, несмотря на то, что, как мне говорили, было неэтично отдавать рукопись сразу в два журнала. Такая этика позволяла редакции сколько угодно тянуть со своим решением и в конце концов отказывать автору, а его лишала всяких прав на альтернативу. Так вот я этой лжеэтикой пренебрег и, не забрав рукопись из "Юности", отдал другой экземпляр в "Дружбу народов" . И опять же стал ждать.

Ссылки: