Вернадский в условиях полицейского коммунизма спасает массу репрессированных

Здоровье Вернадского все еще оставляло желать лучшего. Первая половина 1941 года проходит в напряжении - время от времени сердечные неприятности, требующие постельного режима, а объем дел не уменьшается, напротив, как будто возрастает. При помощи Анны Дмитриевны работает над пятым выпуском проблем - второй частью "книги жизни", которая вскоре превратится в большой труд "Химическое строение биосферы Земли и ее окружения" . Сражается с нарастающей бестолочью, что постоянно отражается в дневниках. Расстройство всех сторон жизни увеличивается как снежный ком. Люди вместо решения своих творческих профессиональных проблем борются за элементарное выживание. Ко всем бедам прибавляется призрак голода , недостаток всего.

Многие связывают это, записывает он, с увеличением продовольственной помощи дружественной Германии: через Брест идут эшелоны с хлебом. В то же время полицейский коммунизм , как он писал, разъедает все вокруг, обесценивает любые начинания. Чекисты проникают в каждую щель, агенты сидят даже на студенческих экзаменах, и профессора тайком извиняются перед студентами, что не могут поставить высокой оценки. А вот собственное положение Вернадского, если не считать нездоровья, наоборот, улучшается. Его информированность, наверное, не хуже, чем у членов Политбюро, потому что кроме непосредственных контактов с высокопоставленными лицами и научными консультантами он читает зарубежную прессу: кроме научных журналов ему доставляют газету "Manchester Guardian". Укрепляется его авторитет среди коллег, руководства Академии наук, особенно у вице-президента Шмидта . Он был удивлен, как быстро по его просьбе Личкову через ВАК разрешили защищать диссертацию без сдачи кандидатских экзаменов. Так же успешно завершились хлопоты о талантливом минералоге А. К. Болдыреве - бывшем эсере, арестованном и оказавшемся на Колыме : его удалось перевести с рудника в геолого-разведочное управление в Магадане. Вернадский подумывал даже просить Молотова об освобождении, чтобы предложить Болдырева в академию, но не решился в столь сложный момент: как бы не навредить. Вообще объем его деятельности по оказанию помощи людям и коллегам позволяет говорить о необычайном феномене: в советских невообразимых условиях существовала личная программа широкой благотворительности в обход полицейского коммунизма . Подлинная работа милосердия в духе братства. Весной приехала к нему выбравшаяся из Кременчуга (оказалось, свободного проезда нет, надо получить вызов для приобретения билета) больная раком двоюродная сестра Софья Мамчич . Она надеялась на помощь брата и столичных врачей. Вернадский устроил ей операцию, которая прошла успешно. Добыв для нее санаторную путевку, Вернадский записывает: "Я так счастливо поставлен, что могу поддерживать много людей: Зиночка, Наташа Шаховская-Шик, Дима (внучатый племянник, студент. - Г. А.), Дон, Буткевич (дочь умершего историка, сотрудника КИЗ. - Г. А .), Елизавета Дмитриевна Ревуцкая, теперь Мамчич, Маша и Катя Гревс. Безобразно построено призрение стариков и старух. Это больное место, которое обходят" 1-26 . Список его не полон, поскольку в круг входили дети Натальи Дмитриевны Шаховской-Шик, например. Не отмечены случаи разовой помощи, записаны только постоянные пансионеры, как, например, Татьяна Павловна Дон . Та была скромным техническим сотрудником Геологического музея в Ленинграде и попала под широкую кампанию высылок после убийства Кирова . Неизвестно по какой причине была сослана сначала в Астрахань , потом в Котельнич Кировской области . И уже семь лет Вернадский ежемесячно высылал ей деньги.

Ссылки: