Рождение Юли

Сперва родители мои жили по квартирам, а потом приобрели у князя Друцкого-Соколинского прекрасный большой дом на углу Козловской горы и Спасской улицы. Тут в 1854 году родилась я , несмотря на страшную болезнь матери, заставившую меня развиваться под упругими тяжелыми планшетами металлического корсета. Бедной маме пришлось еще раз пострадать, но зато исполнилось заветное желание: у нее снова была дочь, и к моему утешению я легче всех появилась на свет. Ну да и не мудрено, так как рождение было преждевременное, да и условия для физического развития не благоприятствовали. До шести недель никто не слышал моего голоса, маму это очень беспокоило, и только всевозможные приметы кормилицы утешали больную. "Будет жить", - пророчила Дарья. И слова ее действительно осуществились, но не выпало на мою долю счастья расти среди попечений любящей и нежной матери. Моя многострадальная мама могла только молиться за меня, могла любоваться только на свою крошечную, желанную дочку, а на руки взять никогда не могла, вследствие усилившейся болезни спины.

Через шесть недель меня крестили. С этого дня я перешла на попечение новой воспитательнице, моей тете Екатерине Алексеевне . Крестным отцом моим был родной дядя папаши Феликс Григорьевич Вакар . Единственная тетка моя, сестра отца Екатерина Алексеевна Маркова согласилась, окрестив меня, переселиться, чтобы заменить единственную хозяйку и мать для нас полусирот, еще при жизни больной.

Дедушка Феликс Григорьевич , получив на войне нелегкую рану, контузив глаза, вышел в отставку, и вследствие несчастной женитьбы на пылкой ветреной молдаванке, принужден был уединиться и также остался жить у нас.

При первой молитве над младенцем священник, по желанию матери, дал мне имя Надежда, но вскоре получено было письмо от бабушки Екатерины Петровны Каховской , которая умоляла назвать ее внучку польским именем (у католиков день этой святой Юлии празднуется 16 февраля). Мать уступила просьбе бабушки. Прошло три года. Новорожденная подросла, бойко бегала и, говорят, начинала лепетать по-французски, сидя на кровати обучавшей ее больной матери, которая до последнего дня жизни не переставала делиться познаниями своими с любимыми детьми.

Я ничего не помню из этого отдаленного периода жизни. Вот - одна только картина, врезавшаяся в детском воображении и сохранившаяся до сей поры в моей памяти: огромный знакомый мне зал, но странно, зачем посереди поставлено что-то большое, мешающее мне бегать, а вот еще новость: в углу днем горит огонь (у нас никогда не зажигали лампадки, да и в церковь меня не носили). Живо, как сейчас, вижу маленький угольный стол, на нем блестящий золотой Боженька, а перед ним маленький стаканчик с огоньком, какая-то черная женщина стоит тут же и все говорит, все говорит. Перед лампадкой стоял блестящий образок... Это все, что у меня осталось от матери, - ее святое благословение фамильным образом скорбящей Божьей Матери, спасшим некогда деда на войне.

С первой минуты сиротства мой детский взор остановился и навсегда запомнил этот единственный завет матери.

Ссылки: