Татищев В.Н.: "Разсуждение о ревизии поголовной"

"Разсуждение о ревизии поголовной" появилось в связи с начавшейся в 1743 году очередной ревизией окладов и переписи податных сословий . Татищева беспокоило то, что за два года дело мало продвинулось вперед, и не видно было, чтобы оно скоро пришло к завершению. А убытки оказывались значительными хотя бы потойу, что на время переписи запрещалось отпускать крестьян в отход. Так из-за этого запрещения из богатых солью районов - Перми и Астрахани - не поступала соль , "и народ в соли во многих местах претерпел крайний недостаток". Осуждает Татищев и привлечение для проведения переписи воинских подразделений.

Содержание войска непомерной тяжестью ложатся на население некоторых уездов, где войска ранее не были расквартированы и где, следовательно, не готовились к их приему. Войско отвлекается от своего основного, настоящего дела, а людей, знающих дело, в нем все равно нет. Как и во всех других записках, Татищев ставит вопрос широко и всеобъемлюще. Он начинает с понятий.

"Потребно, - говорит он, - такое речение употреблять, чтоб все было вразумительно не токмо в обществе, но и в малейших того частях... Нуждно, чтобы всякое слово слышащий в том разуме понимал, в котором сказыватель полагает..."

Через понятия Татищев в этом случае высказывает некоторые суждения по социально-экономическим вопросам. Это проявляется, в частности, в рассуждении о соотношении значений "дань" и "подать", рассуждении, кстати, весьма любопытном и с точки зрения науки нашего времени, поскольку о сущности "дани" и сейчас ведутся жаркие споры (речь идет в основном о том, является ли дань формой феодальной ренты или же это институт догосударствепного периода).

В понимании Татищева "дань" - это основной окладный сбор от подданных в пользу государства (государя). "Подать" же - это то, что собирается сверх дани, "на чрезвычайный расход наложенное". Дань Татищев считает "делом весьма нужным". Важно, чтобы "каждый подданный знал, что он и когда дать должен". Практика первой половины XVIII столетия давала в этой связи лишь отрицательные примеры. Татищев, конечно, ее имеет в виду. Но он пишет тем, кто и создает эту финансово-налоговую вакханалию. Поэтому для доказательства используются более отдаленные исторические примеры и свидетельства. "В расположении дани, - поясняет Татищев, - есть главное разсмотрение, чтоб оно было сносное и всем подданным уравнительное и на потребные расходы достаточно, как о том славный един философ написал: подати в государстве подобны балласту на корабле: великие погружают, а малые от опровержения удержать не могут". Поэтому нужно смотреть по времени и областям, дабы не приводили ни к "погружению", ни к "опровержению". К целесообразным поступлениям Татищев относит "пошлины внутренние и внешние доходы от промыслов и рукоделий разного звания". Нужно стремиться к росту этих доходов через развитие промышленности и торговли, и поддерживать расходы на уровне, обеспеченном доходами. Совет, конечно, не слишком хитрый. Но о нем забывали почти все российские правители, современные Татищеву. Увеличению государственных доходов служит разумная экономическая политика. Правительство должно стремиться "елико возможно, работы и труды крестьянства уменьшить и облегчить, а плодородие в житах, скотах и прочем умножить". Речь, следовательно, идет о подъеме заинтересованности и производительности труда крестьян - основной массы производящего населения страны. Как это сделать, Татищев не поясняет. До этого, очевидно, просто дело не доходит: ведь правительство еще и не ставило, да и не собиралось ставить перед собою такую задачу. "Умножение рукоделий" и в этой записке занимает почетное место. Татищев особенно настаивает на необходимости переработки на месте любого сырья, дабы вывоз состоял только из готовой продукции, и "за работы оных свои подданные, а не чужие получали". В "рукоделиях" же предпочтение должно оказываться минеральным и металлообрабатывающим промыслам, то есть тому, кто составляет основу промышленного развития любой страны.

Записка позволяет проследить, как у Татищева нарастает убеждение в необходимости специальных мер по ограждению купечества от притеснений со стороны феодального государства. В развитии торгов, полагал Татищев, могут оказать содействие "доброе учреждение" и "искусные" администраторы. Он вполне мог бы сослаться в этой связи на свой значительный опыт и пример. Но он понимает и то, что без целенаправленной и целесообразной политики правительства в этом вопросе трудно рассчитывать на заметные успехи. Поэтому он подчеркивает, что торг умножается "наипаче чрез вольность купечества и охранение их от отягощений". Купечество должно быть поставлено в государстве на возможно более почетное место. "Сие есть корень и основание всех богатств и доходов государственных, и суще как сердце в человеке всю кровь или тук от всего тела в себя приняв, паки во все тело разделяет и окружение оного продолжает, тако купечество, где оное свободно торгует, тамо и богато, а когда купечество богато, то все государство богато, сильно и почтенно", - уверенно заключает Татищев.

Усиление крепостнического пресса приводило к массовым побегам крестьян на окраины страны и за ее рубежи. Это вызывало беспокойство Татищева, и он советует следить за тем, чтобы "подданные из государства не имели причины за границы уходить и места нужные опустошать". Наоборот, нужно стремиться к тому, чтобы заселить "великие пустыни" народом, в том числе "приходящими из-за границ". Впервые в истории русской общественно-экономической мысли Татищев предлагает создать "банк долговой", "с умеренным ростом" (то есть с невысоким процентом). Банк будет способствовать развитию фабрик и заводов, а также торговле, государство же будет получать прибыль как от процентов, так и главным образом через "умножение сбора пошлин". Таким образом, в связи с частным вопросом Татищев излагает целую программу преобразований, которые могли бы поднять благосостояние страны. Формальная связь заключалась в том, что перепись была нужна для упорядочения основного обложения. Татищев предлагает позаимствовать опыт Швеции, где "свидетельствуют оклады чрез седьм лет без всякой трудности и отягощения народа". Это достигается за счет того, что переписи возлагаются на выборных "от шляхетства, духовенства и граждан, под правлением губернаторов".

"Разсуждение о ревизии поголовной" появилось в связи с начавшейся в 1743 году очередной ревизией окладов и переписи податных сословий . Татищева беспокоило то, что за два года дело мало продвинулось вперед, и не видно было, чтобы оно скоро пришло к завершению. А убытки оказывались значительными хотя бы потойу, что на время переписи запрещалось отпускать крестьян в отход. Так из-за этого запрещения из богатых солью районов - Перми и Астрахани - не поступала соль , "и народ в соли во многих местах претерпел крайний недостаток". Осуждает Татищев и привлечение для проведения переписи воинских подразделений.

Содержание войска непомерной тяжестью ложатся на население некоторых уездов, где войска ранее не были расквартированы и где, следовательно, не готовились к их приему. Войско отвлекается от своего основного, настоящего дела, а людей, знающих дело, в нем все равно нет. Как и во всех других записках, Татищев ставит вопрос широко и всеобъемлюще. Он начинает с понятий.

"Потребно, - говорит он, - такое речение употреблять, чтоб все было вразумительно не токмо в обществе, но и в малейших того частях... Нуждно, чтобы всякое слово слышащий в том разуме понимал, в котором сказыватель полагает..."

Через понятия Татищев в этом случае высказывает некоторые суждения по социально-экономическим вопросам. Это проявляется, в частности, в рассуждении о соотношении значений "дань" и "подать", рассуждении, кстати, весьма любопытном и с точки зрения науки нашего времени, поскольку о сущности "дани" и сейчас ведутся жаркие споры (речь идет в основном о том, является ли дань формой феодальной ренты или же это институт догосударствепного периода).

В понимании Татищева "дань" - это основной окладный сбор от подданных в пользу государства (государя). "Подать" же - это то, что собирается сверх дани, "на чрезвычайный расход наложенное". Дань Татищев считает "делом весьма нужным". Важно, чтобы "каждый подданный знал, что он и когда дать должен". Практика первой половины XVIII столетия давала в этой связи лишь отрицательные примеры. Татищев, конечно, ее имеет в виду. Но он пишет тем, кто и создает эту финансово-налоговую вакханалию. Поэтому для доказательства используются более отдаленные исторические примеры и свидетельства. "В расположении дани, - поясняет Татищев, - есть главное разсмотрение, чтоб оно было сносное и всем подданным уравнительное и на потребные расходы достаточно, как о том славный един философ написал: подати в государстве подобны балласту на корабле: великие погружают, а малые от опровержения удержать не могут". Поэтому нужно смотреть по времени и областям, дабы не приводили ни к "погружению", ни к "опровержению". К целесообразным поступлениям Татищев относит "пошлины внутренние и внешние доходы от промыслов и рукоделий разного звания". Нужно стремиться к росту этих доходов через развитие промышленности и торговли, и поддерживать расходы на уровне, обеспеченном доходами. Совет, конечно, не слишком хитрый. Но о нем забывали почти все российские правители, современные Татищеву. Увеличению государственных доходов служит разумная экономическая политика. Правительство должно стремиться "елико возможно, работы и труды крестьянства уменьшить и облегчить, а плодородие в житах, скотах и прочем умножить". Речь, следовательно, идет о подъеме заинтересованности и производительности труда крестьян - основной массы производящего населения страны. Как это сделать, Татищев не поясняет. До этого, очевидно, просто дело не доходит: ведь правительство еще и не ставило, да и не собиралось ставить перед собою такую задачу. "Умножение рукоделий" и в этой записке занимает почетное место. Татищев особенно настаивает на необходимости переработки на месте любого сырья, дабы вывоз состоял только из готовой продукции, и "за работы оных свои подданные, а не чужие получали". В "рукоделиях" же предпочтение должно оказываться минеральным и металлообрабатывающим промыслам, то есть тому, кто составляет основу промышленного развития любой страны.

Записка позволяет проследить, как у Татищева нарастает убеждение в необходимости специальных мер по ограждению купечества от притеснений со стороны феодального государства. В развитии торгов, полагал Татищев, могут оказать содействие "доброе учреждение" и "искусные" администраторы. Он вполне мог бы сослаться в этой связи на свой значительный опыт и пример. Но он понимает и то, что без целенаправленной и целесообразной политики правительства в этом вопросе трудно рассчитывать на заметные успехи. Поэтому он подчеркивает, что торг умножается "наипаче чрез вольность купечества и охранение их от отягощений". Купечество должно быть поставлено в государстве на возможно более почетное место. "Сие есть корень и основание всех богатств и доходов государственных, и суще как сердце в человеке всю кровь или тук от всего тела в себя приняв, паки во все тело разделяет и окружение оного продолжает, тако купечество, где оное свободно торгует, тамо и богато, а когда купечество богато, то все государство богато, сильно и почтенно", - уверенно заключает Татищев.

Усиление крепостнического пресса приводило к массовым побегам крестьян на окраины страны и за ее рубежи. Это вызывало беспокойство Татищева, и он советует следить за тем, чтобы "подданные из государства не имели причины за границы уходить и места нужные опустошать". Наоборот, нужно стремиться к тому, чтобы заселить "великие пустыни" народом, в том числе "приходящими из-за границ". Впервые в истории русской общественно-экономической мысли Татищев предлагает создать "банк долговой", "с умеренным ростом" (то есть с невысоким процентом). Банк будет способствовать развитию фабрик и заводов, а также торговле, государство же будет получать прибыль как от процентов, так и главным образом через "умножение сбора пошлин". Таким образом, в связи с частным вопросом Татищев излагает целую программу преобразований, которые могли бы поднять благосостояние страны. Формальная связь заключалась в том, что перепись была нужна для упорядочения основного обложения. Татищев предлагает позаимствовать опыт Швеции, где "свидетельствуют оклады чрез седьм лет без всякой трудности и отягощения народа". Это достигается за счет того, что переписи возлагаются на выборных "от шляхетства, духовенства и граждан, под правлением губернаторов".

Ссылки: