 |
Как Духов стал "конструктором от Бога"
Источник: Книга конструктор Н.Л. Духов и его школа.
На малой родине Духова - в селе Веприк Гадячского района Полтавской области его помнят до сих пор. Летом 1981 года в Веприке был установлен бронзовый бюст трижды Героя Социалистического Труда Н. Л. Духова. В 1964 году сельской улице было дано имя земляка. По этому поводу в "Правде" от 5 мая того же года появилась такая информация: "Советский ученый и конструктор был одним из первых комсомольцев Веприка, руководил вместе с отцом-фельдшером сельским комитетом бедноты. Старожилы хорошо помнят Духова. Отец без устали лечил людей, сын был запевалой всех добрых дел молодежи. Питерские рабочие по его просьбе прислали комбеду комплект духовых инструментов. Со временем Николай Духов поступил на рабфак, окончил Ленинградский политехнический институт и 16 лет работал на Кировском заводе, пройдя путь от инженера до главного конструктора.
В 1954 году Духов стал научным руководителем конструкторского бюро оборонной промышленности..." Последнее предложение из газетной информации относится уже к работе Николая Леонидовича в Москве, последнему периоду его жизни. КБ-11 (ВНИИЭФ) в течение десятилетий было строжайше засекречено, так что из биографии многих, как и у Н. Л. Духова, промежуток работы на объекте как бы выпал. Однако, прежде чем представить Николая Леонидовича как одного из крупных руководителей КБ- 11, обратимся к более ранним событиям.
Вот слова Давида Абрамовича Фишмана из его выступления 20 апреля 1986 года на вечере сотрудников ВНИИЭФ: "Мои первые воспоминания о Николае Леонидовиче относятся к началу 41-го года. Это Кировский завод , куда я после окончания Ленинградского политехнического института был командирован на вновь организованное производство авиационных дизелей М-40 для наших "летающих крепостей" ТБ-7 . Танкисты и танковое производство были к тому времени уже "старожилами" на прославленном Кировском заводе - бывшем "Красном путиловце". О Николае Леонидовиче я впервые услышал (и увидел его) на заводском митинге, посвященном присуждению коллективу двух наград: одной - за создание тяжелого танка КВ, а второй - за двигатель М-40.
Следует заметить, что соседство разработок танков и авиационных двигателей не только не случайно, но определенным образом символично и несет большую смысловую нагрузку. Дело в том, что именно использование советскими танковыми конструкторами, а одним из инициаторов этого был именно Николай Леонидович Духов, авиационного дизеля, работающего на тяжелом топливе, - именно это дало советским танкистам огромные, решающие преимущества перед заграничными и прежде всего немецкими танками: обеспечило заметно большую пожаробезопасность, высокую удельную мощность, высокую экономичность. Разработка авиадизелей ведется, как это и должно быть, с необходимым опережением. Так было и в канун Великой Отечественной войны...
Николай Леонидович к этому времени занимал должность заместителя главного конструктора, а по существу выдвинулся в число основных творческих конструкторов танкового КБ . Короткое время он осваивал специфику проектирования боевых машин и стал заправским танкистом. Ему доверяли проектирование наиболее ответственных узлов. Па протяжении всех ленинградских лет Николай Леонидович уделял большое внимание созданию расчетных методик и норм проектирования. Весной 1938-го конструкторская группа приступила к проектированию знаменитого тяжелого танка KB, ведущим конструктором которого был утвержден Духов..."
В 1948 году Николай Леонидович Духов был по решению ЦК и правительства откомандирован в наш город Арзамас-16 в качестве заместителя главного конструктора ВНИИЭФ и проработал до 1954 года в этой должности. Главным конструктором в то время был Юлий Борисович Харитон. Итак, в июле 1948- го Духов в КБ-11. Специалистов недостаточно. Потому выпускники вузов, строго отобранные и "вдали от людских глаз" сюда направлявшиеся, - нарасхват. 8 апреля 1949 года сюда прибыл выпускник Горьковского индустриального института Александр Степанович Абрамычев .
Спустя 36 лет, к тому времени уже давно работавший заместителем начальника КБ автотранспортного оборудования (Мытищи), Александр Степанович, откликнувшись на просьбу исторической лаборатории ВНИИЭФ, прислал свои воспоминания. Очень живо предстает в них Николай Леонидович Духов:
"..Двухчасовой перелет в холодном неотапливаемом самолете Ил-12 в неизвестном направлении, и вот, утомленный впечатлениями необычайности, будучи привезенным - подчеркиваю, привезенным - на объект, сижу в кабинете Павла Михайловича Зернова . С волнением жду решения своей дальнейшей судьбы. Слышу две новые для меня фамилии - Духов и Щелкин. Зернов вызвал этих руководителей к себе, чтобы побеседовать и определить, где мне трудиться: в научной лаборатории или в конструкторском отделе.
Первым пришел, а точнее, вкатился невысокого роста очень подвижный генерал- майор с Золотой Звездой Героя и, распахнув китель, сел в кресло рядом с Зерновым. Вслед за ним вошел красивый полный брюнет, лет 35-40, с очень выразительными глазами. Зернов, не представляя никого, произнес, показывая на меня:
- Только что окончил институт. Сидевший в углу кадровик добавил: - Горьковский индустриальный, специальный факультет. Зернов меня переспросил, что значит специальный. Я ответил - радиолокация .
- Станции каких стран вы изучали? Я ответил...
- Странно, - произнес Зернов, - что нужно по работе, того не дают. Его живо поддержал генерал:
- Вот, Павел Михайлович, мне нужны конструкторы, а ни один вуз их не готовит.
- Почему? - произнес полный мужчина, держа в руках мой диплом и просматривая перечень сданных курсов.
- У него есть "Конструирование и технология изготовления радиоаппаратуры".
- Павел Михайлович, дайте его мне, - сразу отозвался генерал. Полный мужчина засмеялся и произнес:
- Всегда, Николай Леонидович, ты так выхватываешь, а я без людей страдаю. Короче, курс "Конструирование аппаратуры", которому в институте и внимания-то практически не уделялось, предопределил мою дальнейшую судьбу. Щелкин, а в процессе беседы я уже понял, кто Щелкин, кто Духов, встал, пожал мне руку, произнес: - Жаль, что не у меня будешь работать. - И ушел.
После его ухода Духов заговорщически мне подмигнул и похвалил: - Молодец! Все прекрасные технологи, администраторы и даже снабженцы выходят из конструкторов, а наоборот - никогда... Ну а что вы умеете делать? Я ответил, что все предметы, перечисленные ведомостью, помню и мне конкретно нужно знать, с чем я буду работать, вообще-то я "слаботочник" (профессиональный в те времена жаргон, означающий работу с радиоаппаратурой). Духов, уже серьезно, произнес: - У нас есть все...
Я ушел с Духовым. Его кабинет находился метрах в двадцати далее по "монастырскому" (КБ-11 вначале располагалось в зданиях Саровской обители монастыря.) коридору, и там мы продолжили беседу. Николай Леонидович подробно расспросил меня об институте, чем я интересуюсь, в чем нуждаюсь, кто мои родители...
Итак, я работаю у Духова в научно-конструкторском секторе ( НКС-1 ).
Главное, чему учил и что всегда подчеркивал Николай Леонидович, что в работе, тем более такой, как наша, не должно быть мелочей. Все должно продумываться, отрабатываться тщательно, глубоко, со знанием дела. Каждая формулировка текста должна быть отшлифована. ...Через три-четыре месяца я занимался проверкой блока автоматики к "первой работе" - первому взрыву советской атомной бомбы. Вся подготовка велась непосредственно нами, разработчиками. По вопросам, касающимся "башни" (для подрыва была построена специальная башня), Николай Леонидович принимал вне очереди и в любое время. Закончив проверки, я обнаружил незначительные отступления, разрешить которые мог только главный конструктор Харитон или его заместитель Духов. Влетаю в кабинет Духова:
- Николай Леонидович, нужно разрешить дефекты! Он прервал разговор с Терлецким, Гречишниковым и Есиным, которые находились у него в кабинете, и мне просто и очень доходчиво ответил:
- Александр Степанович! Дефектами занимается прокурор. Я утверждаю отклонения, в которых разбираюсь и которые на качество никак не влияют.
- И добавил: - Запомни, Саша, это на всю жизнь. После беседы 8 апреля 1949 года я был направлен в отдел * 41 и целый день "работал" конструктором-механиком. Когда через день Духов зашел в отдел, а рабочие места он посещал регулярно, и увидел меня вычерчивающим нестандартный болт для "электрозамка", он в энергичной форме выразил "искреннее неудовлетворение" руководителям отдела: - У нас электриков на дело не хватает, а вы все на механику тянете...
Я стал "схемником". Отчетливо помню наказ Николая Леонидовича об основных принципах создания электрической схемы изделия . Они были обсуждены на специальном совещании в Академии наук СССР и одобрены тогдашними светилами науки академиками Л. И. Мандельштамом и Н. Д. Папалекси . Суть была краткой: схема изделия должна быть двухканальной, каналы независимы друг от друга и базируются на различных физических факторах для срабатывания, любое монтажное повреждение не должно выводить изделие из строя. Этим наказом как поручением и напутствием я и руководствовался все время...
Ссылки: