САХАРОВ А.Д. О СВОЕМ УЧИТЕЛЕ

Из стенгазеты ФИАНа "Импульс" Люди моего поколения впервые узнали имя Игоря Евгеньевича Тамма как автора замечательного курса теории электричества - для многих он был откровением, и отзвуки этого до сих пор чувствуются в учебной литературе. Да и не только в учебной - достаточно вспомнить понятие "магнитная поверхность" и его роль в современных работах по МТР (магнитному термоядерному реактору) .

Одновременно до нас доходили раскаты баталий за теорию относительности, за квантовую теорию, доходили пленительные слухи об альпинистских и туристских увлечениях Игоря Евгеньевича.

К этому времени Игорь Евгеньевич уже был автором многих выдающихся оригинальных работ - о фононе и "таммовских уровнях", автором первого последовательного вывода формулы для рассеяния света на электроне (в этой работе он "походя" ввел проекционные операторы), явился первым предшественником Юкавы в его мезонной теории ядерных сил, предсказал вместе с Альтшулером магнитный момент нейтрона.

Уже к концу 30-х годов имя И.Е. (даже у тех, кто не знал его лично) было окружено ореолом - не в сверхъестественном, а просто в высоком человеческом смысле. В нем, наряду с Ландау , советские физики-теоретики видели своего заслуженного и признанного главу, и все мы - принципиального, доброго и умного человека, великого оптимиста, доброго и часто удачливого "пророка".

Автор этих строк познакомился с И.Е. в последние месяцы войны в прокуренном и заваленном листами с вычислениями кабинете на улице Чкалова, на стене которого висела карта фронтов Отечественной войны (флажки подбирались уже к Берлину). В последующие годы я соприкоснулся с подвижническим трудом И.Е., и для меня, как и для многих, это общение явилось определяющим. В те годы И.Е. много трудился над попыткой построения последовательной мезонной теории ядерных сил. Увы, мы знаем теперь, сколь многих знаний не хватало тогда. Но в ходе этих работ сформировался новый расчетный метод, известный под именем Тамма-Данкова (первые формулировки метода принадлежат Фоку , в дальнейшем важный вклад внесли Дайсон и Гейзенберг с сотрудниками). Одновременно И.Е. блестяще и мудро руководил знаменитым фиановским семинаром , аспирантами и докторантами, учениками, просто всеми, кто нуждался в научной помощи, выполнил ряд более мелких научных работ, сделал несколько запоминающихся докладов, принимал участие в грозных дискуссиях тех лет.

Затем наступили годы "проблемы" - серьезное испытание для всех нас. По-моему, с полным правом можно сказать, что для всех нас было большим счастьем, что Игорь Евгеньевич оказался рядом с нами. Без него многое сложилось бы иначе - ив деловом, и в научном, и в психологическом плане.

Во время вечерней прогулки Игорь Евгеньевич был нашим старшим товарищем, немного усталым и молчаливым, вдыхающим вместе с нами влажные запахи леса. За чашкой чая зато обсуждались любые вопросы. И.Е. много рассказывал о своей жизни и просто о том, что он знал и услышал (а знал он очень многое). За доской в служебном кабинете мы получали урок методики теоретической работы. На совещании у начальства мы получали урок деловой, человеческой и научной принципиальности. И в любой обстановке - урок добросовестности, трудолюбия и вдумчивости. Широко известна роль Игоря Евгеньевича в начальной стадии работы над МТР , его основополагающий научный вклад и его неиссякаемый оптимизм в отношении этой работы. До конца жизни, я думаю, Игорь Евгеньевич имел полное право чувствовать удовлетворение при воспоминаниях об этих годах.

С конца 53-го начался новый период в жизни Игоря Евгеньевича - период воссоздания Теоротдела ФИАН , способного к решению тех новых и очень трудных проблем, которые вышли на первый план на новом этапе развития теоретической физики. Перенормировка, "московский нуль", дисперсионные соотношения, алгебра токов и аксиоматическая теория, высшие симметрии, нарушения дискретных симметрии, частицы-резонансы (в отношении которых И.Е. принадлежит одна из пионерских работ), выходящие за пределы теории возмущений методы квантовой теории поля - все эти и многие другие вопросы "стучались в дверь", и созданный Игорем Евгеньевичем Теоротдел был готов встретиться с ними "лицом к лицу".

После нескольких лет тяжелой болезни, на протяжении которых вновь проявилась исключительная сила его характера, Игорь Евгеньевич умер. Все мы, знавшие его, уверены, что его жизнь была и счастливой, и необыкновенно плодотворной. Апрель 1971 года

Ссылки: