 |
Планирование системы А-35 1966
В этой связи вспоминается один весьма показательный эпизод. В 1966 году активно внедрялась система сетевого планирования и управления созданием системы А-35 . На 10 полигоне Минобороны было собраны практически все основные исполнители работ по ее созданию. ВПК была поставлена задача разработать сетевой план-график завершения испытаний опытного образца стрельбового комплекса "Алдан" . Сутки большая группа специалистов 45 ЦНИИ МО работала без сна и устали, создавая и оптимизируя с промышленными экспертами такой сетевой график. В результате этой кропотливой работы был составлен технологически выверенный график, из которого следовало, что испытания "Алдана" будут закончены через 368 дней. Но тогда завершение работ не укладывалось к празднованию 50-й годовщины Великой октябрьской социалистической революции. Руководство ВПК собрало всех руководителей и при поддержке Генерального конструктора директивно потребовало завершить работы через 180 дней.
Специалисты 45 ЦНИИ МО были вынуждены волевым порядком "перекромсать" тщательно отработанные сетевые графики. Представители промышленности молча взирали на этот процесс, практически не участвуя в нем. После того как волевая "оптимизация" была выполнена, мы начали собирать подписи под графиками. Запомнился такой момент. Когда я с развернутой миллиметровкой подошел к главному инженеру Подольского завода
(по-моему, его фамилия была Луганский ), он, не глядя, поставил подпись, протянул мне карандаш и сказал:
"На, капитан, дарю тебе на память, но запомни, все равно работа будет закончена в те сроки, которые были указаны на первом графике".
Самое интересное, что государственные испытания действительно были закончены почти в те сроки, которые были определены экспертами при подготовке первого варианта графика. Объективные законы существуют, и их волюнтаристскими директивами не изменишь.
Хотелось бы в связи с вышесказанным привести отрывок из неоконченных воспоминаний Михаила Ивановича Ненашева . По всей видимости, это было начало его мемуарных записей.
"Серое зимнее утро декабря. Осуществилось шутливое в разговоре: "эх, скорее бы на пенсию". Жена спит. По маяку программа "от шести до девяти". Чем же занять день? Правда, хозяйственные дела и заботы по кухне отвлекают от многого. Но остались воспоминания активно прожитого. Как-то Кулаков, заместитель нашего командира по политической части, говорил: "Пишите то, что вы делаете. Это так важно для будущего. Ведь останется только сделанное. Все муки поисков, трудных дней и бессонных ночей исчезнут бесследно. А они так интересны и поучительны". Дневников я, конечно, вести не успевал. Сухие протокольные записи принимаемых решений и проверка проведенной работы остались где-то в делах или архивах.
И вот свободное время. Воспоминания. Может они тоже какое-то действие, но не деятельность для человека, которому по службе приходилось завтракать дома в Москве, обедать в Мурманске, а поздно вечером ужинать в Риге. А люди, общение с ними, споры, уговоры, прослушивание их мнений. Прав Экзюпери - "нет больше счастья как человеческое общение".
Придется начинать жить воспоминаниями. Авось когда-нибудь кто-либо это прочтет и ему доставит это некоторое удовольствие. Ведь чтение - это тоже общение. Написание воспоминаний - тоже труд. Без труда - нет человека. За дело.
С первых полетов баллистических ракет возникла мысль о необходимости поисков средств и способов защиты от них. Люди, создавшие зенитные управляемые ракеты, начали задумываться о дальнейшей работе. Впервые эта мысль была высказана С.Ф. Ниловскому . Он отнесся к этому скептически. Даже сказал, что, по-видимому, это будет пустое занятие. Впоследствии, как в наказание, такова ирония судьбы, ему пришлось проводить рекогносцировочные работы для определения посадки на местности экспериментальных средств полигона. Главным инженером проектных работ был определен М.М. Климов . Происходило это в начале 1956 года. За это время были успехи, хвала и награды, были и тяжелые поражения, вызванные трудностью поставленной нами задачи. Главные трудности вызывались другими людьми, работавшими в смежных или других направлениях.
О драматизме идей, их носителей-людей и будет попытка рассказать.
О работе на первых этапах с Григорием Васильевичем Кисунько Михаил Иванович пишет:
"Бескрайняя степь. Жара, 38*С. Сухой ветер. На губах просоленные песчинки. Временный городок строителей у озера. Деревянный барак, оборудованный под клуб. Идет оперативное совещание о ходе строительства системы "А" представителей от министерств в ранге заместителей министров, строительных организаций, монтажников и заказчика. Краткая с некоторым заиканием и проглатыванием слов, по-видимому от волнения, речь Г.В. Потом начинается оправдывание и небольшая свалка с препирательствами кто, кого и чем именно задержал. Строители говорят, нет проектной документации, проектанты утверждают, что нет исходных данных от конструкторов, у монтажников нет поставок от заказчика и т.п.
Наконец всем надоедает говорильня и вносится предложение - посмотреть состояние дел на месте. Трудности с транспортом - расстояния между объектами сотни километров, пока только грунтовые дороги, разбитые тяжелыми машинами. В начале казалось странным. Каменистая степь, но как только промят верхний слой - песок, соль, да так разбивается, что и вездеходы идут с трудом. Поток газиков по 5-7 человек в каждом. Пыль, не видно ничего. Колона растягивается. Передние прибывают на объект, начинают осмотр, за ними пристраивается хвост местных исполнителей из-за любопытства. Группа к концу разрастается, и о чем идет разговор, понимают лишь немногие. В основном те, кто владеет комплексом вопросов.
Осмотры завершаются. Тратится уйма времени, создается видимость заинтересованности в работе. На самом деле каждый из участников тщательно скрывает свои промахи и сводит дело к поискам "объективных" причин.
Например, представитель генподрядной организации начинает доказывать, что им недопоставили такие- то насосы или отсутствует кабель и т.п. При внимательном рассмотрении показываешь, что для установки насоса еще не начат фундамент, а для кабеля еще не забетонирован канал. Пристыженный исполнитель соглашается и начинается составление графика работ с целью выполнения работ по комплексу в установленный срок. Так коллегиально, под благовидным предлогом ускорения или своевременного выполнения заданий, сроки уходят и уходят вправо.
В начале работ после подготовки одного из графиков стал вопрос об его утверждении. Н.М. Попов , первый заместитель начальника строительства и расквартирования войск, сказал: "Все мы работаем на Генерального конструктора, поэтому утверждать надо ему". Мне с позиции заказчика (хотя я присутствовал в этой должности первый раз) показалось это наиболее правильным. Документ был подготовлен быстро и быстро утвержден. Казалось дело должно бы пойти. Но оказалось это совсем не так".
Работая над материалом этой книги, я еще раз перечитал книгу Г.В. Кисунько "Секретная зона" и решил предоставить слово самому автору. Вот некоторые его оценки, пока без комментариев.
"Система А-35 успешно прошла госиспытания и была принята в эксплуатацию двумя очередями: первая очередь - в июне 1972 года, вторая - в 1974 году (подключение к объектам первой очереди и сдача в эксплуатацию системы в целом). Окончание госиспытаний первой очереди было отмечено рапортом XXIV съезду КПСС за подписями министров Гречко, Калмыкова и Дементьева с указанием фамилий генеральных конструкторов Кисунько и Грушина. При этом в акте госкомиссии по результатам испытаний системы "Алдан" была зафиксирована вероятность поражения системой назначенной ей баллистической цели - 0,93%. Столь высокая эффективность стрельбы не была достигнута ни в одной из ранее испытывавшихся систем ПВО.
Как я уже писал, система А-35 была рассчитана на поражение парных целей, состоящих из боеголовки и корпуса ракеты-носителя. Однако в построении системы была заложена возможность ее модернизации (на основе изобретения, разработанного мною с группой моих сотрудников), позволяющей при минимальных доработках аппаратуры осуществлять перехват как парных, так и многоэлементных целей.
Научно-экспериментальные работы в целях создания задела для модернизационных доработок системы А-35 нам довелось вести одновременно с испытаниями и сдачей системы под парную цель при сильно сокращенном составе исполнителей в связи с переводом разработчиков на другую тематику. Но, несмотря на малочисленность моих "последних могикан", нам удалось довести работы по модернизации до уровня, требуемого для предъявления системы "Алдан" на совместные испытания. В соответствии с принятым порядком мы даже подготовили предъявительскую записку, которую руководство предприятия должно направить военному заказчику. Но руководство задержало записку от 17 сентября до 29 ноября, а потом 31 декабря 1974 года за подписью министра Плешакова ушло письмо в адрес Главкома ПВО с предложением прекратить работы по модернизации системы А- 35". И далее:
"Оказавшись перед фактом прямого административного удушения модернизации системы А-35, да еще на министерском уровне (!), мне ничего не оставалось, как обратиться с письмом прямо к Л.И. Брежневу. От помощника генсека я узнал, что Леонид Ильич переадресовал его министру обороны Гречко и секретарю ЦК КПСС Устинову.
Три месяца шла невидимая для меня чиновничья возня вокруг моего письма, и вот меня знакомят с приказом Минрадиопрома от 28 апреля 1975 года: в НТЦ создается НИО-4, меня назначают его начальником, и на меня возлагается "ответственность за проведение доработок средств и системы А-35 в установленном объеме и в заданные сроки".
Я, конечно, понимал, что этот приказ - лишь один из многих отголосков более объемного документа по ПРО, к разработке которого меня не привлекают. Но удивительное дело! - мне предложили (правда, через клерка, разносящего бумаги большим начальникам) завизировать общий документ в виде проекта постановления, когда на нем уже стояли все визы, с которыми такие документы представляются на подпись генсеку. Так что моя виза получалась как бы завершающей!
Внимательно ознакомившись с этим документом, я обнаружил, что он целиком нашпигован в духе моих недругов-псевдоноваторов. В нем приемлемым для меня был только один пункт: о проведении доработок системы А-35 с последующим принятием ее на вооружение (система А-35).
Вот тут бы мне и догадаться завизировать документ с пометкой: "Только в части А-35М". Без этой пометки я как бы согласен со всеми глупостями в документе, даже с радиолучевой ПРО. Может быть, так и докладывали мои недруги Л.И. Брежневу? Мол, одумался Кисунько".
И весьма показательно заканчивает Григорий Васильевич книгу такими словами: "Да, обошли меня наградой; но самой ценной, самой высокой наградой для меня всегда будут слова генерал-полковника Юрия Всеволодовича Вотинцева, бывшего командующего войсками противоракетной и противокосмической обороны, сказанные им в интервью газете "Правда" 10 декабря 1992 года:
"Наибольший вклад в создание ПРО внесли Кисунько и Мусатов. Но в самый напряженный период работы над системой, из-за интриг в Минрадиопроме, они были от дела отстранены".
Теперь небольшой комментарий. Выведем за скобки судьбу Александра Николаевича Мусатова . Это отдельная история и к судьбе системы А-35 она отношения не имеет. Его станция стоит на боевом дежурстве более 30 лет (из них более десятка лет в совершенно другой системе ПРО) и продолжает получать самую высокую оценку в войсках.
Действительно, отстранение Мусатова от разработки перспективной РЛС было величайшей глупостью и непростительной ошибкой Минрадиопрома .
Александр Николаевич - талантливый и уникальный конструктор от Бога! Это может подтвердить любой, кто с ним встречался по работе. Такая честь выпала и мне. Поэтому я так смело выражаю свое почтение этому конструктору.
Ссылки: