ПЕРВЫЙ ПЕРЕХВАТ БАЛЛИСТИЧЕСКОЙ ЦЕЛИ

Помимо прежних проблем борьбы с неполадками, поломками и выходами из строя крайне ненадежных средств системы, предстояло решить задачу перехвата новейшей баллистической ракеты Р-12 .

Ракета Р-12 обладала максимальной дальностью полета, достаточной для преодоления расстояния от полигона Капустин Яр, где проводились ее испытания, до Балхашского полигона. Однако с целью облегчения задачи решено было проводить пуски по крутой траектории, что улучшало условия обнаружения, но уменьшало дальность полета до полутора тысяч километров. Для проведения пусков вблизи железнодорожной станции Макат, примерно в 100 километрах от города Гурьева была построена временная стартовая позиция ВСП-12 .

Обладая дальностью полета 600 километров, ракета Р-2 входила в атмосферу на скорости немногим более 2 км/сек. Р-5 была рассчитана на дальность 1000 километров и перед входом в атмосферу достигала скорости 3 км/сек. Ракета Р-12, имевшая дальность действия 2000 километров, подходила к плотным слоям на скорости 4 км/сек. Баланс времени для проведения расчетов и осуществления перехвата неумолимо сокращался. Головные части ракет Р-5 и Р-12 представляли собой конусы длиной 3,5 - 4 метра и диаметром около полутора метров, и имели очень малую эффективную отражающую поверхность, что затрудняло работу радиолокаторов. За время отработки полигонных средств в СССР и США были приняты на вооружение и поставлены на боевое дежурство межконтинентальные баллистические ракеты, и это еще более усложняло задачу создания системы ПРО.

С 13 января по 2 марта Кисунько провел очередную серию неудачных пусков. На субботу 4 марта был намечен очередной эксперимент.

Рассказывает Ю.К. Цуков . "Учитывая сложность испытываемой на полигоне новейшей техники, а также необходимость постоянного исправления неисправностей и доработок ненадежных устройств и узлов, Григорий Васильевич установил следующий порядок работы. Подготовка начиналась за 48 часов до старта баллистической ракеты. За это время все, чему суждено было сгореть и сломаться, ломалось и чинилось, аппаратура "врабатывалась" в режим по неоднократно прогонявшимся имитационным циклам, одновременно шла калибровка измерительной техники. Двое суток станцию мы покидали посменно - только для приема пищи и, извините, "по нужде". Так было на всех объектах системы "А". Процедура именовалась Х-планом и была расписана по минутам.

2 марта 1961 года, после объявления 48-часовой готовности, мы вышли на работу по реальному поражению баллистической цели. Все идет по установленному X-плану. Проверяем, чинимся, гоняем имитационные циклы... И вот - раннее утро 4 марта. Получаем известие о старте баллистической ракеты..."

Рассказывает ветеран Балхашского полигона и 45-го СНИИ МО генерал А.С. Шаракшанэ .

"Общее руководство всеми комплексными работами осуществлялось с центрального пульта главного командно-вычислительного пункта на 40-й площадке . Здесь сутками дежурили Н.А.Решетников и его подчиненные. Контролировали их действия и в сложных ситуациях принимали необходимые решения периодически сменявшиеся представители Г.В. Кисунько - Н.К. Остапенко и Н.В. Миронов .

Сам главный конструктор, без сна и отдыха, измученный задержками и простоями, связанными с отказами и неисправностями, также обычно находился возле центрального пульта. Экономя время на передвижении из своего домика на 40-ю площадку и обратно, Григорий Васильевич Кисунько распорядился поставить топчан прямо за шкафами большого зала командно- вычислительного пункта, где стал и дневать, и ночевать. Однако и в полусне он умудрялся слушать наши рабочие беседы и, время от времени, вмешивался в них, давая советы даже тогда, когда все думали, что он спит.

Кисунько всех заражал своей непоколебимой уверенностью в успехе, однако отказы продолжали следовать один за другим. Измучавшись и измотавшись, люди начали сомневаться в самой возможности перехвата. Надо было или останавливать испытания, или продолжать их, доведя людей до предела своих сил. Логика была неумолима: отказов становилось все меньше и меньше. Медленно, но неуклонно мы приближались к цели, однако никто не знал, когда она будет достигнута. Взвесив все за и против, Кисунько решил не отменять очередное испытание и провести его, как намечено.

Будучи заместителем главного инженера полигона по испытаниям, я проверил готовность всех служб, доложил Кисунько и, получив его "добро", разрешил ракетчикам Капъяра пустить баллистическую ракету. Прошла привычная последовательность команд, затем раздались характерные звуки, свидетельствующие о нормальной работе всего нашего комплекса, и вдруг... наступила тишина.

Программа остановилась. Трудно сказать, что мы пережили в этот миг. Кисунько сразу почувствовал неладное и закричал: "Что там случилось?" Связавшись с программистами, я получил заряд оптимизма. Спасителем стал дежурный программист Степанов (к сожалению, не помню его имени-отчества). Не растерявшись, он перезапустил программу, причем, сделал это так быстро, что она не успела "обнулиться". Машины продолжили работу, и вскоре прошла команда "Подрыв". Испытание закончилось.

После работы мы собрались в домике Кисунько. На столе ровными рядами уже стояли предусмотрительно привезенные бутылки водки, и вряд ли стоило отказываться от угощения. Все-таки, система отработала, хотя о том, поражена ли баллистическая ракета, еще не знал никто.

После "банкета" я поехал на командный пункт. К этому времени туда уже привезли пленки с кинотеодолитов. Спрашиваю:

- Проявили? Возбужденно докладывают:

- Проявили. Кажется, есть сбитие. Не веря, сам просматриваю пленку, хватаю трубку и докладываю Кисунько:

- Григорий Васильевич, видимо, есть сбитие. Кисунько не радуется раньше времени:

- Ну, теперь, Або Сергеевич, наша главная задача найти остатки. На следующий день солдаты обнаружили остатки сбитой головной части ракеты. В понедельник, 6 марта, весть облетела весь полигон.

Нашему счастью не было предела. Перехват имел очень большое значение: мы доказали его возможность не только всем скептикам, но и самим себе. Вскоре остатки головной части увезли в Москву. Длительное время они хранились в 45-м институте ".

Главе государства Н.С. Хрущеву была послана телеграмма следующего содержания:

"Докладываем, что 4 марта 1961 г.... в район полигона "А" ... с полигона Минобороны была запущена баллистическая ракета Р-12, оснащенная вместо штатной боевой части ее весовым макетом в виде стальной плиты весом 500 кг. Цель запуска - проверка функционирования экспериментального комплекса средств ПРО (система "А"). Средствами системы "А" цель была обнаружена на дальности 1500 км после выхода ее над горизонтом. По данным радиолокатора "Дунай-2" центральная вычислительная машина построила и непрерывно уточняла траекторию цели, выдавала целеуказания радиолокаторам точного наведения, рассчитала и выдала на пусковые установки углы предстартовых разворотов, рассчитала момент пуска. По команде ЭВМ был произведен пуск противоракеты В-1000 с пусковой установки * 1. Полет противоракеты и наведение ее на цель проходили нормально, в соответствии с боевым алгоритмом. На высоте 25 км по команде с земли от ЭВМ был произведен подрыв осколочно-фугасной боевой части противоракеты, после чего, по данным кинофоторегистрации, головная часть баллистической ракеты начала разваливаться на куски. Службами полигона ведутся поиски упавших на землю остатков головной части Р-12. Таким образом, впервые в отечественной и мировой практике продемонстрировано поражение средствами ПРО головной части баллистической ракеты на траектории ее полета. Испытания системы "А" продолжаются по намеченной программе".

Рассказывает К.И.Козорезов .

"Спустя несколько дней после перехвата Кисунько пригласил меня в свой домик на Балхаше. В комнате уже собралось много народа, стол ломился от спиртного и закусок. Григорий Васильевич отвел меня в сторону и протянул лист бумаги:

- Прочитай, интересно будет. Я глянул и обомлел. Передо мной был отпечатанный текст зарубежной радиограммы, принятой специалистами нашего полигона:

"Поздравляем с успешным перехватом баллистической ракеты генерального конструктора Кисунько и главного конструктора Козорезова.

ЦРУ". Последовательность событий первого перехвата была такова. Станция "Дунай-2' обнаружила цель, летящую со скоростью около 4 км/с, на дальности 975 км от пролонгированной точки ее падения, на высоте свыше 450 км, и захватила цель на автосопровождение. Получив данные от РЛС "Дунай-2", центральная вычислительная станция начала производить расчеты за 145 секунд до расчетного времени встречи противоракеты с целью, когда цель находилась на расстоянии 460 километров oт точки падения. Радиолокаторы точного наведения захватили цель на автосопровождение в последовательности: третий РТН - за 125 секунд, второй РТН - за 115 секунд первый РТН - за 95 секунд до расчетного времени встречи, когда цель находилась на расстоянии 337 километров до точки падения. Команда на пуск противоракеты была выдана за 43,7 секунды до расчетного времени встречи. Этап точного наведения противоракеты продолжался 14 секунд. На дальности 26,1 км от условной точки падения головной части баллистической ракеты была дана команда на подрыв боевой части противоракеты. Перехват произошел на высоте 25 км и на дальности около 60 километров от стартовой позиции, на промахе 32 метра. Скорость головной части баллистической ракеты Р-12 перед поражением была 2,5 км/с, скорость противоракеты - 1 км/с.

Поражение головной части баллистической ракеты произошло следующим образом. При подлете к цели противоракета получила с Земли команду "Подрыв". Детонирующие шнуры разорвали корпус боевой части, освободив место для направленного разлета поражающих элементов. После срабатывания центрального метательного заряда начался разлет элементов, которые образовали сплошное дисковое поле. Войдя в него, головная часть ракеты Р-12 встретилась с одним или двумя элементами. При контакте поражающего элемента с поверхностью цели произошла его самодетонация.

Энергия взрыва привела к местному разрушению силовой конструкции головной части ракеты, в которой образовалось отверстие диаметром 50-70 мм. В отверстие проник центральный шарик из высокопрочного сплава. Осколки головной части ракеты Р-12 упали на расстоянии 6,3 - 9 километров от расчетной точки ее падения. Так 4 марта 1961 года средствами экспериментальной системы "А" был осуществлен первый в мире перехват головной части баллистической ракеты .

См. Первый перехват системой "А" ракеты Р-5 противоракетой В-1000, 1960

Ссылки: