ЗАГОРИЗОНТНЫЕ БЫЛИ

Из Первова

Результаты обнаружения стартов баллистических ракет, полученные на экспериментальной загоризонтной установке Н-17 обнадежили. И, хотя предусмотренные работы на опытном образце станции 5Н77 еще не завершились, 29 сентября 1969 года было задано создание боевых радиолокационных станций загоризонтного обнаружения.

Рассказывает В.И.Марков .

"Мы доложили в ЦК КПСС и ВПК, что создание боевой станции загоризонтной радиолокации - это крупномасштабная работа, которая будет связана с большим риском. Ионосфера достаточно не изучена, комплексные академические исследования по теме не проводились, кроме экспериментальных разработок ничего нет, так как к опытно- конструкторским работам по боевой станции еще никто не приступал.

Д.Ф.Устинов внимательно нас выслушал и сказал: - Науки без риска не бывает. Идите и работайте.

Дело заключалось в том, что американцы строили свои радиолокационные станции вблизи границ СССР. Мы же вблизи их границ ничего построить не могли, однако остро нуждались в системе обнаружения стартов баллистических ракет. Информацию о стартах могли дать только космические спутники и загоризонтные станции. При согласовании технических требований главный конструктор Ф.А.Кузьминский принял для боевой РЛС завышенные требования по вероятности обнаружения одиночных и групповых целей на дальности до 9 тысяч километров. Он опирался на положительные данные испытаний Николаевского объекта, проводившиеся на среднеширотных трассах дальностью всего 3-6 тысяч километров, и недооценил влияния полярной ионосферы".

Рассказывает главный научный сотрудник НПК НИИДАР Э.И.Шустов .

"Не получив всех результатов испытаний опытной РЛС в Николаеве, мы вынуждены были заниматься боевыми РЛС с расширенными возможностями. В Радиотехническом институте велась работа над проектом "Экватор", и мы выполнили одну из составных частей этого проекта - подсистему загоризонтного обнаружения МБР, стартующих с территории США. Аванпроект системы ЗГРЛС и эскизный проект станции 5Н32 был разработан под руководством главного конструктора Ф.А.Кузьминского в 1971 году. В соответствии с аванпроектом намечалось построить три узла загоризонтной радиолокации - в западной части страны, в восточной части страны и в районе Омска. Им предстояло вести обнаружение стартов баллистических ракет с континента США. Тройное радиолокационное перекрытие районов возможных стартов МБР должно было повысить надежность обнаружения, так как полярная ионосфера могла внести определенные коррективы. При рассмотрении аванпроекта, по экономическим соображениям было принято решение ограничиться двумя ЗГРЛС, дислоцированными в западной и восточной частях СССР.

Осенью 1971 года была создана рекогносцировочная комиссия. Ее председателем назначили М.М.Коломийца , заместителем - Ф.А.Кузьминского, членами комиссии были я, Г.Л.Дырда, Р.Г.Хренов и другие. Для головного узла выбрали три площадки в районах Кировограда , Минска и Киева .

Самым предпочтительным, с точки зрения обхода полярной ионосферы, было место в районе Кировограда. Однако оно находилось очень далеко от контролируемой территории США. Минск был ближе всех, но здесь мешала полярная область. Киев был средним вариантом. Как ожидалось, его и выбрали окончательно.

Приемную позицию станции 5Н32 (объект 2999) решено было разместить примерно в 10 километрах от Чернобыльской АЭС , а передающую позицию - вблизи г. Любеч Черниговской области . Решающим фактором явилось наличие поблизости строящейся атомной электростанции - источника электроэнергии для нашей мощной РЛС. Зимой 1971-1972 годов была проведена рекогносцировка на Дальнем Востоке. Для размещения станции, получившей тот же индекс 5Н32 (объект 1937) , были выбраны окрестности поселка Большая Картель под Комсомольском-на-Амуре в Хабаровском крае. Обе РЛС имели единое название "Дуга" .

18 января 1972 года постановлением ЦК и Совмина было задано строительство головного РЛУ * 1 загоризонтной радиолокации в окрестностях Чернобыля, и РЛУ * 2 в окрестностях Комсомольска-на-Амуре. Завершить строительство объектов намечалось соответственно в 1975 и 1976 годах".

Рассказывает В.И.Марков .

"Строительство боевых станций велось ударными темпами при руководстве Центральной межведомственной оперативной группы под контролем ВПК (Л.И.Горшков, В.М.Каретников) и ЦК КПСС (О.С.Беляков). Два приемных полотна антенны имели длину 500 и 250 метров и высоту 140 метров, передающее полотно - длину около 300 метров, и представляли собой металлические мачты из сверхпрочных труб, на каждую из которых навешивались полуволновые излучатели общим весом около тонны. При их сооружении возникли большие трудности. Чтобы получить тысячи тонн дефицитных труб для опорных конструкций, потребовалось специальное решение Председателя Совета Министров СССР А.Н.Косыгина . Большую роль в своевременном изготовлении 26 мощных передающих устройств сыграли Днепровский машиностроительный завод и его ОКБ ( Стромцов , Симонов ). Основную часть приемо-анализирующей аппаратуры и вычислительный комплекс изготовил Опытный завод НИИ-37 ( Малышев )".

Рассказывает Г.М.Питалев .

"В 1972 году я заканчивал строительство стартовых комплексов ракет РТ-2 под Йошкар-Олой. Внезапно меня вызвал в Москву начальник ГУСС МО генерал К.М.Вертелов. Прибыв в столицу, узнал, что приглашен к заместителю министра обороны генералу А.Н.Комаровскому . Поздоровавшись, Александр Николаевич сказал:

- Вам нужно срочно выехать на объект 2999 и принять его. Сейчас это для нас стройка номер один. Комплекс интересный, но дела не разворачиваются. Не тяните, выезжайте прямо из Москвы, состав оперативной группы согласуйте с генералом Вертеловым . На месте разберитесь, почему все стоит. Ваш доклад заслушаю через две недели.

Тон заместителя министра был довольно суровым. Генерал К.М.Вертелов сочувственно пожал мне руку, и этим же вечером я выехал в Чернигов . Было понятно, что задание, полученное лично от заместителя министра, очень важное и срочное. Но готов ли я и коллектив 161-го УИРа выполнить его?

Через двое суток оперативная группа приступила к приемке объекта. За 1972 год нужно было с нуля освоить 3,5 миллиона рублей строительно-монтажных работ, построить временные здания и сооружения, создать материально-техническую базу, принять личный состав и технику для выполнения программы 1973 года. В последующем предстояло освоить 20-25 миллионов рублей.

На первом этапе, в довольно сжатые сроки, необходимо было принять и расселить более 10 тысяч человек, около 1000 автомобилей и 300 единиц строительной техники. Для приема грузов требовалось начать строительство 12 километров железных дорог со стационарным развитием, для нужд строительства - построить 12 километров ЛЭП- 35, для постоянного электроснабжения - приступить к строительству ЛЭП-110 протяженностью 220 километров. На основных сооружениях предстояло возвести несколько сотен метров железобетонных фундаментов под металлические опоры гигантских антенн. Кроме технических зон, на каждой площадке предусматривалось строительство закрытых военных городков со штабами, казармами, общежитиями, столовыми, жилыми домами, детскими садами, школами, домом культуры...

Большую помощь при развертывании строительства оказали мне местные областные и районные организации. На Украине к военным относились с теплотой и уважением. Первый секретарь Черниговского обкома КПУ Н.В.Уманец дал указание выделить десять квартир для оперативной группы, поспособствовал с ускорением землеотвода, помогал в организации взаимодействия с дорожниками, связистами, электриками. Секретарь обкома П.И.Ясинецкий передал нам несколько участков в городе под жилищное строительство, а в дальнейшем выделил целый микрорайон.

Первую площадку (передающий центр) начало строить 508-е УНР. Начальником был подполковник Б.И.Горынин , главным инженером - майор Н.В.Агеев . При строительстве первой площадки солдаты разместились в восьмидесяти палатках, а офицеры - в передвижных вагончиках и на квартирах в Любече . В марте на объект прибыл автомобильный отряд, который разместили на трассе Чернигов - Любеч недалеко от Чернигова.

Строительство второй площадки (приемный центр) было поручено УНР, которым командовал полковник Д.П.Патернак . До моего появления на объекте он договорился с руководством строящейся рядом Чернобыльской АЭС о совместном использовании станционных железнодорожных путей и складских площадей АЭС, построенных для будущих автоматизированных бетонных заводов. Руководство главка одобрило инициативу Патернака - зачем же площадке пустовать! Меня же несколько смутило отсутствие на складах огромной АЭС щебня и цемента. Однако начальник строительства атомной станции успокоил: - Сегодня нет - завтра будет. Места всем хватит! Несмотря на его заверения, склады АЭС оставались пустыми. Мы же вскоре получили и разгрузили 3500 кубометров щебня и 1000 тонн цемента. Как оказалось, мои сомнения относительно сделки Патернака не были напрасными.

Однажды утром я развернул местную газету, и, прочитав парадные заголовки "Большой бетон на Чернобыльской АЭС!", "Даешь первую АЭС Украины досрочно!", обомлел. Так и не получив необходимого, начальник строительства АЭС просто забрал наши щебень и цемент, оставив нас с носом. Учитывая значимость строительства АЭС для страны, мое начальство не стало раздувать скандал, а мне в спешном порядке пришлось возводить бетонный узел на второй площадке, полностью реконструировать путевое хозяйство на станции Янов и строить собственные склады для приемки щебня, песка, цемента. Темпы строительства объекта 2999 сдерживала разбросанность плановых объектов нашего 161-го УИРа на территориях двух союзных и двух автономных республик. Мы завершали стартовые позиции межконтинентальных баллистических ракет в Марийской АССР, строили аэродром в Мордовской АССР, начали реконструкцию технических позиций, дорог и стартов для ракетных комплексов "Пионер" в Белоруссии.

Генерал А.Н.Комаровский потребовал сосредоточить наши усилия только на строительстве загоризонтного радиолокационного узла. По указанию генерала К.М.Вертелова к марту 1973 года строительство объектов комплексов "Пионер" мы передали другому управлению, а вскоре у нас изъяли и все остальные объекты. Не все в главке были довольны таким поворотом событий. Но я знал одно: плановое задание в следующем году возрастет в девять раз, и выполнить его необходимо.

А.Н.Комаровский всячески поддерживал нас и, посетив объект, прямо на месте принял ряд решений по замене монолитных подушек фундаментов на сборно-монолитные, по армированию фундаментов из отдельных сеток на арматурные каркасы, по устройству покрытия автодорог из сборных железобетонных плит вместо дорожного покрытия из монолитного бетона.

Строительство приобъектных веток он поручил учебному полку железнодорожных войск, который выполнил работу с отличным качеством. Не скрывая восторга, Александр Николаевич осмотрел все строящиеся сооружения и поблагодарил меня:

- Я хотел увидеть эту стройку именно такой, какой она сегодня предстала передо мной. Очень рад, что вы подхватили эстафету у нас, строителей старшего поколения. Надеюсь, что так будет и в дальнейшем.

Вскоре А.Н.Комаровского не стало. Новый заместитель министра обороны по строительству предупредил меня, что на объект возможен приезд главнокомандующего Войсками ПВО Маршала Советского Союза П.Ф.Батицкого .

И добавил, что докладывать надо четко, коротко, со знанием дела, лишнего не говорить, вопросов не задавать. Вести себя достойно, имея в виду, что главком на дух не переносит малейшую фальшь, последствия которой могут быть непредсказуемы.

Самолет П.Ф.Батицкого приземлился на аэродроме Черниговского высшего военного авиационного училища . Без промедления маршал пересел в вертолет и мы приступили к облету площадок. Сразу произошла накладка. Используя сложившуюся практику облета, я показал пилотам на карте последовательность точек приземления. Когда приземлились на приемной позиции объекта, оказалось, что именно здесь главком планировал завершить облет и провести совещание. Узнав что произошло, П.Ф.Батицкий обрушился на меня:

- Полковник, что вы себе позволяете? Кто вас просил вмешиваться в план работы? Спасло меня присутствие трех генерал-полковников, находившихся рядом с маршалом. Неожиданно П.Ф.Батицкий перевел взгляд с меня на них и воскликнул:

- Я пригласил вас показать то, чем вы тут занимаетесь, а, оказывается, все отдано на откуп строителям. Они решают, где приземлиться, с чего начать осмотр и где подводить итоги. В следующий раз я вас приглашать не буду, а полетит со мной этот бравый полковник! После этого П.Ф.Батицкий приступил к заслушиванию сообщений о ходе строительства и монтажа. Главком интересовался, как можно ускорить ход работ или улучшить планировку сооружения и внешнее оформление. Сетовал на невыразительность фасадов, безликое обрамление оконных проемов, убогую отделку вестибюлей помещений. Своих эксплуатационников донимал вопросами о сроках монтажа оборудования, комплектации, об условиях сохранности. Не все могли ответить точно, тогда следовал вопрос: кто знает? В наступавшем молчании я несколько раз пытался выручить коллег, за что П.Ф.Батицкий меня упрекнул:

- Полковник, вы своим всезнайством всех испортили. Вы здесь как справбюро. Никому не даете сказать слова, в том числе, и мне. Дайте возможность пообщаться с другими. Меня интересуют претензии строителей к монтажникам, к службе эксплуатации и наоборот. Об этом еще никто ничего не доложил. Складывается впечатление, что здесь или всеобщий сговор, или умалчивание претензий друг к другу по незнанию. И то, и другое плохо и опасно, потому что когда-то, в самый неподходящий момент, все всплывет.

Последовала пауза. Молчаливое согласие с высказанным меня не устраивало, забыв предостережение руководства, я ответил, что на нашем объекте имеет место дружная работа всех участников строительно-монтажного процесса и, в том числе и представителей заказчика. Если и есть у нас претензии, то только к самим себе.

Выслушав, главком обратился к присутствующим генералам, комментируя слова:

- Выходит, он нам отводит роль сторонних наблюдателей. Вот до чего дожил! тут за строителями и монтажниками посматривайте. Не исключаю, что сейчас все в порядке и они на коне. Но еще не вечер и далее все значительно усложнится. Хотелось бы сохранить боевой настрой до завершения работ. Возражать никто не стал. Совещание, как таковое, не состоялось. Все вопросы были решены непосредственно на местах, по ходу осмотра сооружений. От обеда главком отказался. На вертолете мы проводили его до аэродрома. Пока летчики уточняли погоду и запрашивали разрешение на вылет, он отвел меня в стору и спросил:

- Скажи, пожалуйста, почему ты потащил нас сначала на площадку приемного комплекса, а не передающего? Я ответил, что погода у нас неустойчивая и в случае грозы мы могли оказаться отрезанными от аэродрома двумя реками, так что пришлось бы ехать на автомобилях в объезд через Киев двести километров. Главком молчаливо согласился с довольно понимающе кивнул и улетел. К концу дня я доложил о его посещении заместителю министра.

Он воспринял информацию болезненно, отчитав меня за ослушание и невыполнение его указаний. В заключение сказал:

- Теперь жди неприятностей и имей в виду: сам на них напросился. Ночь я провел без сна, обреченно ожидая развязки. В двенадцать раздался звонок от заместителя министра:

- А вы, оказывается, шутник, товарищ Питалев. Мне только что звонил Федорович и полчаса излагал свои восторженные впечатления об объекте. Так хорошо строителях он еще ни разу не отзывался. Прошу впредь меня подобным образом не разыгрывать".

Рассказывает генерал В.К.Стрельников :

"В период строительства Чернобыльский узел посетил министр обороны А.А.Гречко . В Москве было слишком много споров о целесообразности столь дорогостоящего проекта при столь скромных результатах первых исследований, и министр решил лично осмотреть станцию и побеседовать со специалистами на месте. К сожалению, и на месте развернулись ожесточенные споры между сторонниками и противниками ЗГРЛС. Прервав их, Гречко подозвал Кузьминского и вывел его из помещения. Стояла изумительная погода. Взорам обоих открылись необъятные дали. Гречко произнес.

- Слушай, Кузьминский. Посмотри, какие прекрасные здесь места. На хрена же ты их портишь? Давай сделаем так. Я позвоню Фиделю Кастро и договорюсь, чтобы ты свои железяки у него на Кубе установил. А уж оттуда "щупай" всю Америку и делай с ней все, что хочешь".

Ссылки: