Шкловский в 1917 г награжден "Георгием" за бой у реки Ломницы

По биографиям Шкловского кочует приказ * 2794 от 5 августа 1917 года по 8-й армии Юго-Западного фронта. Во втором параграфе приказа говорится: "Помощник комиссара Временного правительства 8-й армии, младший унтер-офицер Запасного броневого автомобильного дивизиона - Виктор Борисович Шкловский - награждён Георгиевским крестом 4-й степени 3 июля сего 1917 года, будучи в 638-м пехотном Ольгинском полку 16-го армейского корпуса и узнав, что полку дана трудная задача и полк колеблется, решил лично принять участие в бою под деревней Лодзяны у реки Ломницы. Сидя в окопах, он под сильным орудийным и пулемётным огнём противника подбадривал полк. Когда настало время атаковать противника, он первым выпрыгнул из окопов и увлёк за собою полк. Идя всё время впереди полка, он перешёл четыре ряда проволочных заграждений, два ряда окопов и переправился через реку под действенным ружейным, пулемётным и орудийным огнём, ведя всё время за собой полк и всё время подбадривая его примерами и словами. Будучи ранен у последнего проволочного заграждения в живот навылет и видя, что полк дрогнул и хочет отступать, он, Шкловский, раненый, встал и отдал приказ окапываться". Однако никакого 38-го пехотного и, более того, никакого Ольгинского полка в списках армии времён Великой войны нельзя найти. Будто вовсе его и не было, а это ошибка писаря, очередной подпоручик Киже. Это действительно описка: 638-й пехотный полк был Ольтинский, а не Ольгинский. Кстати, осенью 1915 года в армию был мобилизован другой, в будущем знаменитый человек - Иван Васильевич Панфилов [ 23 ]. Он был выпущен из учебной команды с присвоением звания унтер-офицера и направлен в тот самый 638-й Ольтинский пехотный полк. В марте 1917 года полк в составе 160-й пехотной дивизии (при XVI корпусе) прибыл на Юго-Западный фронт. К лету Панфилов стал фельдфебелем и командиром взвода. После июльских боёв 160-я дивизия была расформирована. Так что, возможно, в 1917 году Шкловский бежал по одному Галицийскому полю с Панфиловым под немецкими пулями. Будущего Героя Советского Союза Шкловский переживёт на 40 лет. Биограф Лавра Корнилова пишет: "Понимая невозможность наступления, Корнилов стал выравнивать фронт. Провал наступления, общее падение боеспособности стали предметом обсуждения на совещании командующих фронтами и членов Временного правительства в Ставке 16 июля. Председательствовали Керенский и Брусилов . Корнилов отсутствовал, находясь на фронте, но прислал телеграмму, в которой требовал принять закон об ограничении политических свобод в армии, утвердить положения о статусе комитетов и комиссаров, возвратить дисциплинарную власть офицерству. Юго- Западный фронт представлял Савинков . Он, а также командующий Западным фронтом генерал-лейтенант А. И. Деникин поддержали Корнилова . Савинков подчёркивал, что меры по укреплению фронта должны утверждаться Ставкой совместно с правительством. Тем самым можно было избежать борьбы фронта и тыла, сохранить единство власти. Слава Брусилова померкла после поражения под Тарнополем . Необходим был новый главковерх, и Савинков снова выдвинул кандидатуру Корнилова. На этот раз военный министр, Керенский , только что подавивший в Петрограде вооружённое выступление гарнизона , колебался недолго. "Отношение ген. Корнилова к вопросу о смертной казни, его ясное понимание причин Тарнопольского разгрома, его хладнокровие в самые трудные и тяжкие дни, его твёрдость в борьбе с большевизмом - поселили во мне уверенность, что именно ген. Корнилов призван реорганизовать нашу армию", - писал Савинков. 18 июля, пробыв в должности командующего фронтом всего неделю, Корнилов был утверждён верховным главнокомандующим . Его карьера достигла зенита" 43ф. Спустя 60 лет Шкловский рассказывал Владимиру Лифшицу [ 24 ]: "В Первую мировую войну мне вручал Георгиевский крест генерал Корнилов. Хотел целоваться. А я не хотел. Подставлял щёку." В своём дневнике 1917 года Корней Чуковский описывает вернувшегося с войны Шкловского: "24 июля. <...> Мы пошли в Интимный театр и видели там Виктора Шкловского, к-рый был комиссаром 8-й армии. Он рассказывает ужасы. Он вёл себя как герой и получил новенький Георгиевский крестик. Замечательно, что его двоюродный брат Жоржик ранен на западном фронте - в тот же день. Когда Шкл. рассказывает о чём-ниб. страшном, он улыбается и даже смеётся. Это выходит особенно привлекательно. - "Счастье моё, что я был ранен, не то застрелился бы!" Он ранен в живот - пуля навылет - а он как ни в чём не бывало". Сентиментальное путешествие только начиналось: "Человек спит и слышит, как звонит звонок на парадной. Он знает, что нужно встать, но не хочет. И вот он придумывает сон и в него вставляет этот звонок, мотивируя его другим способом, - например, во сне он может увидать заутреню. Россия придумала большевиков как сон, как мотивировку бегства и расхищения, большевики же не виновны в том, что они приснились. А кто звонил? Может быть, Всемирная Революция" 44ф.

Ссылки: