Большевики в 1921 г "разобрались" с эсерами

Собственно, началось всё в декабре 1921 года, когда РКП(б) начала зачищать политическое пространство России . "Зачистка" - слово вообще особое, довольно точное, и тут оно вполне подходит. Но всё же это были не 1930-е, не спорое дело политических процессов без оглядки на внутреннее и внешнее изумление народов. Во-первых, эсеры , и правые и левые, действительно дрались с большевиками; во-вторых, эсеры были по-настоящему большой партией - как уже было сказано, в лучшие времена до миллиона членов. У них действительно была революционная история - взорванные и застреленные чиновники, крестьянская программа - всё то, что просто так со счетов было не скинуть. На выборах в Учредительное собрание эсеры лидировали, получив 40 процентов против 24 процентов у большевиков (за эсеров голосовали почти восемнадцать миллионов человек). Да что там, Блок печатал "Двенадцать" не где-нибудь, а в левоэсеровской газете "Знамя труда" , да и был арестован в своё время большевиками именно по эсеровскому поводу [ 53 ].

Зачистка шла через политический процесс, к которому стали готовиться загодя, ещё за полгода. Для начала было принято постановление Пленума ЦК РКП(б) "Об эсерах и меньшевиках" 1921 г : "Из протокола заседания Пленума * 14, п. 14 от 28 декабря 1921 г.: СТРОГО СЕКРЕТНО

14. Об эсерах и меньшевиках.

(т. Дзержинский).

а) Предрешить вопрос о предании суду Верховного Трибунала ЦК партии с.-р.

б) Поручить комиссии в составе т.т. Дзержинского, Каменева и Сталина определить момент опубликования.

в) Предложение т. Дзержинского о меньшевиках передать на предварительное рассмотрение той же тройке с докладом в Политбюро.

СЕКРЕТАРЬ ЦК"9 0ф. После предварительных шагов, о которых и пойдёт речь, было проведено досудебное следствие , завершённое 23 мая 1922 года. На скамью обвиняемых сели две группы людей - и в этом была особенность этого процесса: обвиняемые первой группы были собственно обвиняемые, а вот вторая группа вместе с государственными обвинителями принялась обвинять первую. В первой группе были десять активистов партии и двенадцать членов ЦК, во второй - двенадцать как бы раскаявшихся эсеров. При этом всё равно нельзя было сказать, что процесс прошёл как по маслу. Историк Олег Назаров пишет: "Защитниками обвиняемых первой группы стали известные русские адвокаты с дореволюционным стажем, бельгийцы Эмиль Вандервельде и Артур Вотерс , немцы Теодор Либкнехт и Курт Розенфельд . Все иностранцы были членами социалистических партий. Большевики с неохотой допустили к участию в процессе этих четверых иностранцев и ещё до его начала развернули кампанию по их дискредитации. На всех станциях, через которые они ехали, их встречали шумные демонстрации возмущённых граждан. В Москве на вокзале собралась многотысячная толпа с лозунгами типа "Долой предателей рабочего класса". Лозунг "Каин, Каин, где твой брат Карл?" был адресован персонально Либкнехту - брату погибшего в 1919 году и чтимого коммунистами Карла Либкнехта . Розенфельду плюнули в лицо, а Вандервельде спели: "Жаль, что нам, друзья, его повесить здесь нельзя". Иностранным защитникам хватило нескольких дней, чтобы понять, что никакой реальной помощи подсудимым они оказать не смогут. В то же время их присутствие на суде позволяло большевикам говорить о том, что судебная процедура ими соблюдается. И когда четыре иностранца заявили о решении отбыть из Москвы, коммунисты стали затягивать выдачу выездных виз. Чтобы получить визы, иностранным защитникам пришлось начать голодовку ! Покинуть Россию они смогли лишь 19 июня. Через несколько дней, несмотря на угрозы, защиту подсудимых первой группы прекратили и их русские адвокаты. Этот поступок не прошёл для них бесследно, а репрессии не обошли их стороной. 28 и 29 июля государственный обвинитель Николай Крыленко выступил с 18-часовой обвинительной речью.

Понимая шаткость доказательной базы, на крайний случай Крыленко оповестил собравшихся о наличии у него универсального обвинения. По его словам, " недонесение есть состав преступления , который по отношению ко всем без исключения подсудимым имеет место и должен считаться установленным".

Комментируя это заявление, писатель Александр Солженицын заметил: "Партия эсеров уже в том виновата, что не донесла на себя! Вот это без промаха! Это - открытие юридической мысли в новом кодексе, это - мощёная дорога, по которой покатят и покатят в Сибирь благодарных потомков". Несколько обвиняемых отказались выслушать приговор стоя, за что были выведены из зала суда. Сам же приговор был вынесен на основании Уголовного кодекса 1922 года , вступившего в силу за неделю до начала процесса - 1 июня. То, что закон обратной силы не имеет, организаторов процесса не смущало. 12 человек были приговорены к расстрелу, остальные - к тюремному заключению на срок от 2 до 10 лет. Президиум ВЦИК помиловал 10 человек и отложил исполнение приговора для 12 смертников, по сути, сделав их заложниками: приговор в отношении их должен был быть незамедлительно приведён в исполнение, если ПСР станет использовать вооружённые методы борьбы против советской власти. 14 января 1924 года смертный приговор был заменён 5-летним тюремным заключением с последующей 3-летней ссылкой в отдалённые районы страны. К тому моменту, по подсчётам приговорённого к высшей мере наказания Абрама Гоца , за два с половиной года после суда он и его товарищи провели 18 общих и индивидуальных голодовок, которые в общей сложности продолжались целый год - 366 дней. Ещё 21 декабря 1923 года смертник Сергей Морозов покончил жизнь самоубийством, перерезав себе вены" 91ф. Процесс этот сбоил постоянно, машина его скрипела, ломалась, и цели его были достигнуты лишь отчасти. Забегая вперёд надо сказать: ирония места была в том, что в том же зале спустя некоторое время осудят на смерть часть устроителей процесса. А тогда Яков Петерс [ 54 ] говорил в ходе заседания: "Долгое время история покушения на В. И. Ленина была довольно тёмной: известно было только, что стреляла в него Каплан, сознавшаяся на допросе в принадлежности к партии эсеров черновского толка, но категорически отрицавшая связь с какой-либо организацией означенной партии. Появившееся заявление Центрального Комитета партии с.-р. о непричастности к покушению как будто бы подтверждало её слова, что акт был чисто индивидуальным, но по личной инициативе Фанни Каплан , за её страх и совесть. И только в феврале 1922 года вышедшая за границей брошюра Семёнова (Васильева) , бывшего начальника Центрального летучего боевого отряда партии эсеров и руководителя террористической группы, организовавшей целый ряд покушений на ответственных руководителей Российской Коммунистической партии и Советской власти - окончательно развернула перед нами дотоле закрытую страничку не только истории покушения на Владимира Ильича и других вождей, но и целого ряда экспроприаций, грабежей, восстаний и проч. направленных к свержению Советской власти и диктатуры трудящихся" 92ф. Итак, началось всё с издания в Берлине тонкой брошюры Семёнова (Васильева) "Военная и боевая работа Партии Социалистов- Революционеров за 1917-1918 гг." 93ф . Брошюру тут же переиздадут в Москве, её будут использовать не только на процессе социалистов-революционеров, но и в развёрнутой кампании по проявлению народного гнева. При этом говорят, что рукопись этой брошюры до сих пор лежит в материалах эсеровского процесса, а на ней резолюция: "Читал. И. Сталин . (Думаю, что вопрос о печатании этого документа, формах его использования и, также, о судьбе (дальнейшей) автора дневника должен быть обсуждён в Политбюро.) И. Сталин".

Ссылки: