Воспоминания Шатуновской О.Г.: Хлопоты о пересмотре дела

Я пересидела полгода. Срок кончался в сорок пятом. Освободили меня в апреле сорок шестого по ходатайству начальника котельной, но выпускать на материк никого не выпускали, надо было заключить договор на три года.

Начальник котельной Зиновий Михайлович сказал:

- Не заключай, это обман, вы никогда потом не уедете и детей своих не увидите.

- А как быть? без договора прописки не дают, без прописки на работу не принимают.

- Идите в дом для аварийного персонала и там работайте. Я там и работала полгода. И он сказал, что едет один человек, с ним можно письмо в Москву передать. Я написала Юрию и вложила письмо для Анастаса , что мой срок кончился, но меня не выпускают. Юрий пришел к нему на прием - Анастас был министр внешней торговли. Анастас как-то выхлопотал через Берию, и пришла туда телеграмма. Мне сообщили, что я могу выехать, и я стала оформлять документы на выезд.

Когда я приехала в Москву, Анастас боялся со мной встречаться, я передавала ему записочки через Шаумяна , и то он читал их, когда они выходили в сад и где-нибудь за кустом, где нет охраны.

А еще в тридцать девятом году я просила маму хлопотать о пересмотре дела, она смогла пройти к Анастасу, и вот на Колыму прислали мое дело для пересмотра на их усмотрение. Я его не видела, меня вызвали в местное НКВД, допрашивали, а потом дали бумагу и велели написать все. Я знала примерно, в чем меня обвиняют, села и стала писать так, что все эти обвинения опровергла. Когда следователь взял мои бумаги, прочел их, он посмотрел на меня изумленно и говорит:

- Никогда не видел, чтобы человек так мог написать. Пошел к начальнику, дал ему мои бумаги. Тот пришел вместе с ним и говорит:

- Вы это здесь прямо без подготовки писали?

- Да, - говорит следователь, - она при мне писала, часа два-три писала.

- Ну и пишете вы! Никогда бы не поверил, что можно вот так сразу лаконично и логично все написать. Мы направим, ваши документы обратно в Москву с положительной резолюцией.

Но потом прошел месяц-два, ничего не было слышно. Я написала маме:

"Как же так, вызывали, я все написала, они сказали, что отправят с положительным ответом?" Мама ходила на Лубянку к следователю Рублеву . Он сказал, что да, уже было подготовлено положительное решение, но потом ему не дали хода. Мама спрашивает:

- Что? Кто-то руку приложил?

- Не руку, а лапу, - говорит он. Это он сам потом был у меня в КПК и рассказывал.

Я спросила его:

- А где же все мои бумаги? У меня была вся наша подпольная литература, ценные сейчас материалы. Он сказал:

- Все в топке.

Ссылки: