Воспоминания Шатуновской О.Г.: Ростов. Донской комитет

Ну вот мы доехали до Новороссийска , и тут только я поняла, как хорошо, что я не на пассажирском пароходе приехала. В порту всех проверяли, кто что везет. А мы приехали в военный порт, никто даже не посмотрел. Меня свезли на берег, дали мне мою корзину, и я пошла.

На вокзале Бог знает что делается, никаких билетов, никаких поездов. Чтобы только пройти на вокзал, оказывается, надо иметь около десяти справок - от санинспекции, от деникинского управления, от таможни, а у меня, конечно, ничего этого нет.

Куда же мне с моим фальшивым паспортом во все эти места соваться? Взяла корзину на плечо и пошла за город. Шла, шла, километров за десять ушла. А потом обратно вернулась. Получилось, что сразу я на перроне. А документы все, чтобы выйти на перрон, проверяли. Но билета-то нет.

И слышу, говорят - вот стоят теплушки, они пойдут на север. На одном пути товарный эшелон с людьми, полно набито. Я тоже забралась со своей корзиной, села на нее, отправились. Сзади офицерик сидит, со мной любезничает. Вдруг на полустанке двери закрыли и снаружи на замок заперли. И так спокойно говорят бабы, а это сейчас документы и билеты проверять будут. Что делать? Смерть, если поймают.

Говорю офицерику:

- Вы скажите, что я ваша жена, хорошо? Вот пришли, он показывает документы, на меня кивает, жена. Обошлось, они как- то и не посмотрели, записана ли я у него в паспорте, поверили. Ну жена белого офицера, кто же станет сомневаться. Ушли, поезд тронулся. Свет погас, и он - негодяй такой! стал приставать ко мне. Лапать. Мне позвать людей стыдно как-то, что же, девчонка еще, восемнадцати лет. Я все его улещиваю, стыжу.

- Пустите, ну что вы, как вам не стыдно? А он:

- Ты же жена мне! А я была как дикая кошка, до меня пальцем не дотронься. Он сидел сзади меня и схватил за грудь, а я, как сидела впереди него, и двинула ему локтем в лицо. Сильная девка, и прямо в глаз ему звезданула. Он так и упал со своих мешков и давай на весь вагон на меня орать-

- Шлюха! без документов! я вот тебе! мать твою! погоди у меня... И ведь все это под угрозой смерти, если меня поймают.

- Ну погоди, стерва, я тебя выдам. Откуда только у меня силы взялись, поезд остановился, я выпрыгнула - высоко ведь над землей, вместе с корзиной, и под составы, под один, под другой Страшно! корзинка тяжелая, того гляди, паровоз дернет, составы тронутся, задавят. Корзину кидаю, сама под вагон, опять корзину кину и дальше. Поднырну, корзинку переставлю, вытащу... Он некоторое время бежал за мной, слышу его топот, ругань, а потом все, отстал. Я еще составов пять пробежала и вижу - спаслась.

Наконец спряталась, отдышалась. Часа через два иду, уехали уж, наверно? Опять ищу, что делать, как дальше ехать?

Стоит эшелон, на вагоне надпись: "8 лошадей,. 20 человек". Внутри десять казаков, везут лошадей в Ростов.

- Дяденьки, возьмите меня! Ну они разрешили, залезай, мол, девка, ложись, шинели подостлали. Я не сплю - лошадей не боюсь, людей боюсь. Ночь, дверь закрыта, на ходу что хочешь сделают. Ну ничего, никто не тронул. Вот все-таки какие тогда еще неиспорченные нравы были. Парни эти деревенские молодые освободили мне уголок от лошадей, постелили сена, ложись, говорят, барышня. И я уснула. А потом разбудили. - Вставай, - говорят, - барышня, к Ростову подъезжаем. Я с большими очень трудами добралась. У меня была явка в Ростове к Сырцову . А Сырцов у нас был секретарем Донского комитета . Но в это время он уже оказался отозван, и вместо него была Минская. Его я не застала в Ростове, я его потом застала за фронтом. И вот я пошла к Сырцову прямо с корзиной. Неосторожно, конечно, но надоела она мне, поскорей бы избавиться. Позвонила. Такой небольшой двухэтажный домик. И вдруг мне открывает дверь полковник деникинский, так и обмерла. Думаю, что такое, какая тут промашка? И говорю:

- Вы меня извините, я ошиблась, мне не сюда. А он говорит:

- Да нет, вам наверное сюда. Вы подождите. А тут из прихожей - лестница наверх, знаешь, как бывает в маленьких домах - сбежали две девушки и говорят мне условный пароль, я тогда тоже им отвечаю. Они говорят:

- Вы не бойтесь, это наш папа, он за нас. Оказывается, полковник - отец Сырцова, и прикрывает его. А сам Сырцов вызван на работу в Красную армию за линию фронта.

Я им говорю, вот корзина, а мне надо переночевать и корзину передать в Донской комитет. И вот мы эту корзину запрятали во дворе в дровах. Я у них переночевала, а потом они меня отвели на Софийскую площадь, там явка у одной портнихи. А этой Ольге Минской уже дали знать, что я приехала из Азербайджана, и они меня позвали на заседание Донского комитета.

Комитет заседал в трамвайном депо. Меня повел один член комитета, он пришел за мной к этой портнихе домой и повел меня в депо. Я же в Ростове плохо знала расположение. Хотя в детстве когда-то я там бывала у дедушки с бабушкой. Но я уже к тому времени все забыла.

Так что я у них была на заседании Донского комитета. И ты знаешь, какое совпадение, когда вот я работала в ЦК в пятидесятых, этот самый молодой человек, который тогда меня вел на заседание, оказалось, что он сидел, исключен был из партии, конечно, и что он бывший троцкист. Вот он пришел ко мне на прием и все это рассказал. А я по фамилии и по отчеству вижу, что вроде это мне знакомая личность.

Я говорю:

- Слушайте, вы были членом Донского комитета? Он говорит:

- Да.

- Так это вы меня вели тогда с явки в депо?

- Ну да, я, а вы меня теперь узнаете. Я-то вас сразу узнал. В пятидесятых было такое, чтобы бывших троцкистов в партии не восстанавливать, но он же был членом партии, когда его арестовали, с партбилетом. Обязаны восстановить. Но они крутили, потому что им Суслов дал такую установку, не восстанавливать. Я на Комитете за него сказала, и его восстановили.

А тогда они меня хорошо проинструктировали, купили мне деревенскую одежду, и я пошла. Я доехала до Белгорода. А тут уже белые отступали, и от Белгорода я пешком шла 194 километра и прошла. Уже снег лежал. И вот я фронт перешла.

В Ростове была еще неприятная история. Я присутствовала на заседании, где разбирался вопрос о причинах участившихся провалов разных мероприятий. В организацию, очевидно, проник предатель. Заподозрили молодую красивую женщину, присланную в Ростов из Москвы. Она служила в штабе одной из частей деникинской армии и для отвода глаз даже стала любовницей одного офицера. Передавала рискуя жизнью ценные сведения о военных действиях, о намечаемых передвижениях частей.

Руководительница подпольной организации решила, что эта женщина одновременно работает и на деникинцев. Не вызвав ее, не допросив, заочно ей вынесли смертный приговор как предателю и по настоянию этой руководительницы привели в исполнение. Один из товарищей рассказал мне подробности убийства. Особенно я была поражена, увидев одну из членов организации в платье покойной. Я не скрыла своего удивления и получила упрек в интеллигентской бесхребетности.

Позже в Москве я узнала, что обвинение в предательстве было ошибкой, убита была смелая преданная коммунистка.

Ссылки: