Воспоминания Шатуновской О.Г.: Из Батуми в Новороссийск

После этого было решено отправить в Москву трех гонцов: Анастаса через Астрахань , еще одного другим путем и меня через Батум и Ростов . Мне дали и дополнительное поручение, отвезти Ростовской подпольной организации пачки прокламаций.

Ну вот тогда уж и получилось это, что пришлось по отдельности пробираться. Ну уж все равно, раз взялась за партийное поручение, надо выполнить. Артак паспортными делами заведовал, выдали мне паспорт на имя нижегородской мещанки Евдокии Дулиной, печать из резины, все как надо. Артак у нас мастер на эти дела был. Выдали денег. Анастас говорит, ты уж ни перед какими средствами не останавливайся. Деньги, конечно, но и так, мол, если надо там, с деникинцами флиртуй, пользуйся, мол.

Купили билет до Батуми. Ну вот, приехала в Батум, а оттуда до Новороссийска надо. Корзина у меня большая, с прокламациями, а сверху так кое-что навалено. Оказалось, что запретили пароходное движение, только военные корабли ходят.

Да, Анастас говорил, чтоб в гостинице я не останавливалась - следят. А так где-нибудь. И чтобы с батумскими коммунистами не связывалась, а то, если кто провалится, потом и ко мне нить придет.

Ходила по городу, мыкалась. Корзина обшита и перевязана, я сдала ее в камеру хранения, а сама ночь на вокзале, на бульваре, в подъезде - чтоб не приглядеться, не обратить на себя внимания. Была бы еще оборванка, а то хорошенькая беленькая чистенькая девушка. Трудно.

Наконец на пятый день нашла одного рыбака, уговорила - за тысячу керенок довезет меня на парусной лодке до Туапсе. Только чуть отъехали, шторм поднялся. Ветер, волны, лодка как щепочка, того и гляди перевернет.

Он на меня ругается:

- Куда к черту ехать? Не надо мне твоих денег, уцелела б голова!

Я и сама от страха ни жива, ни мертва. Ну, думаю, все равно - два раза уже провалилась, пусть хоть умру. Сижу, сжимаю свою корзину. Волны еще больше, гроза поднялась, он мне в лицо керенки бросил:

- К черту убирайся, жизнь дороже!

Опять я сдала корзину в камеру хранения, а сама около моря хожу. Нечаянно подслушала, кто-то сказал, мол, на днях "Буг" отходит. Я думаю, думаю надо на "Буг" пробраться. Большой военный миноносец. Решила познакомиться как-нибудь с офицерами с "Буга".

Пошла в магазин, купила дорогой, нарядный башлык, красный с золотом. Волосы после тифа короткие и локончиками. В башлыке-то не видно, что сзади острижена, а то нехорошо, не принято ведь это было, а спереди локончики. Сама свеженькая, хорошенькая, ну в башлыке прелесть прямо! Я сама чувствовала, что все, кто ни идет по улице, вслед оборачиваются. Познакомилась на бульваре с офицерами, рассказываю им, что не знаю как быть. Бабушка у меня в Ростове, сирота я, больше никого у меня нет, и бабушка умрет, тогда совсем без наследства останусь. Все это постепенно им рассказываю, они хотят помочь мне.

- Мы видим, с кем мы говорим, мы, конечно, вас в ресторан позвать не смеем, но в кафе... Мы познакомим вас с офицерами с Буга.

Ну познакомили. Те, конечно, тоже сейчас же приняли участие. Но это трудно очень. Посторонним вообще на кораблях военных нельзя быть, а тем более женщине.

Они говорят мне:

- По нашей просьбе командир не возьмет. Но у него есть адъютант, граф Козлов, его какой-то родственник - в миссии Деникина.

Вообще-то в Батуми тоже мусават, националистическое правительство, но есть миссия Деникина.

Ну познакомилась с графом Козловым, красивый белокурый молодой человек. Опять гуляли, опять я рассказывала про бабушку, про наследство. Потом назначили мне день, когда в миссию идти.

Иду. У дверей двое деникинцев, здоровенные детины. Я думаю:

- Господи, и куда это меня несет? - в самое их логово... Дал он мне конверт запечатанный, вышла на улицу и вздохнула. Там молодежь вся. Ну что, Дуничка? как? Радуются за меня, и что ехать вместе будем.

Через два дня - отправление, погрузку уже закончили. Вот с корзиной пришла на корабль. Прочитал командир, нахмурился, но отказать не может, от самого указание. И говорит - вот здесь располагайтесь. А у него каюта, как квартира: кабинет, спальня, столовая. Вот, показывает на спальню. У молодежи лица вытянулись, они думали, там где-нибудь меня поместят, они будут ко мне ходить, я к ним. А тут на тебе.

Я свою корзину под кровать задвинула, здесь-то уж в неприкосновенности. Так и ехала. Они меня зовут - завтрак, обед, ужин. Салон, в общем, культура, по-французски я говорила хорошо. О книгах говорят, шутят. Прислуживают матросы. Тарелки подают горячие, салфетки.

Вот как-то тарелка плохо подогрета, что ли, один офицер кинул ее в лицо матросу. Мне противно, но не реагирую, стараюсь. Потом рассказывают, вот, мол, восстание, офицеров убивали, в воду кидали. Я поддерживаю:

- Да что вы? ах, звери!

На миноносце все, конечно, знают, что едет в каюте адмирала барышня. И случилось так, что я по кораблю расхаживаю и механик говорит мне:

- Скажите, зачем вы здесь? Нет, не правда это. Ну я знаю, вы не то, что говорите. Может, не так прямо, а намеками. Вот странно, интуиция как сильна у человека. И просит, молит. И у меня тоже интуиция.

- Ну скажите, кто вы? Я прошу вас, от этого зависит моя жизнь. Я тоже не прямо, тоже намеками:

- Ну да, может вы и не ошибаетесь, ну что вы хотите?

- Я хочу связаться с большевиками. Видите, мне противно здесь быть, но я не ухожу, потому что я хочу именно здесь быть полезным. Свяжите меня с большевиками. Я ведь не живу здесь, а только об этом и думаю и все жду. Я хочу бороться.

Я говорю важно:

- В одиночку ведь не борются.

- Я не один, разве мало народу здесь - люди найдутся, свяжите меня.

- Ну какой ваш адрес?

А сама боюсь, никто не видел?

Ссылки: