Несмеянов А.Н.: начало работы в Университете, 1924

Шел 1924 г., и весна его (прошло два года со времени окончания мною МГУ) была для меня переломным временем в том отношении, что я был зачислен ассистентом кафедры органической и аналитической химии. Это была уже постоянная связь с университетом, длящаяся и по сей день, кроме того, это была платная должность. Ассистентами стали приблизительно в это же время и мои товарищи М.И. Ушаков , К.А. Кочешков и несколько позднее А.А. Баландин . С осени 1924 г. мы, все новые ассистенты, начали преподавать качественный анализ. Собственно говоря, мой первый дебют состоялся уже зимой 1924 г., когда я, заменяя бывшего ассистента Зернова, провел группу в практикуме. Но это был эпизод. Теперь предстояло руководить этим практикумом всерьез и надолго. Мы завели в своем "II практикуме" полный набор реактивов качественного анализа и стали сами упражняться в решении новых и неожиданных или трудных комбинаций. Нужно сказать, что в МГУ в то время практикум этот проходился не так, "как у людей". Сначала изучали анализ анионов и лишь затем переходили к катионам. Такой порядок установил Н.Д. Зелинский. Это имело известные преимущества. Анализ анионов меньше поддавался стандарту и сразу заставлял думать. По сути дела, знакомство с поведением анионов и катионов в водном растворе, т.е. практическое ознакомление с неорганической химией водных растворов, и было содержанием этого практикума, а "качественный анализ" - прикладная сторона дела - реального значения не имел. Уже существовали и развивались иные, более быстрые и современные методы анализа, например спектральный, применение которых не могло, однако, научить химии.

Преподавание велось так: за каждым преподавателем была закреплена группа студентов человек 20. После опроса каждого из студентов с целью убедиться, насколько им освоен (по книге и в эксперименте) материал следующей задачи, преподаватель наливал в препараторской комнате из стоявших на полках склянок с кранами произвольную смесь растворов солей, записывая в своей книжечке данное. Студент должен был решить задачу, т.е., исследовав реакции содержимого задачи, применив методы разделения его составных частей, ответить, что было налито. Дело завершалось профессорской задачей, которую в начале 20-х годов задавал лично Николай Дмитриевич Зелинский (например я решил предложенную им задачу и принес ответ в его кабинет, отапливавшийся тогда "буржуйкой").

Вспоминаю в этой связи комический случай. Кабинет Зелинского - это святое святых, где всегда тишина и порядок и лишь один или два ближайших сотрудника профессора священнодействуют, что-то перегоняя на длинной колонке или пропуская через огромную каталитическую печь, а сам Николай Дмитриевич либо сжигает что-то в аналитической печи, стоящей в первой, узкой, играющей роль вестибюля, комнате его трехкомнатного кабинета, либо взвешивает или читает во внутренней, третьей комнате. В этот кабинет, куда и мы ассистенты входили не без трепета, вбегает юный длиннокудрый студент в коротких штанах и шерстяных чулках по колено - наружность пажа, - предстает прямо перед изумленным Николаем Дмитриевичем и, задыхаясь от волнения, спрашивает его:

"Что было налито в моей "профессорской задаче"? - "Но, друг мой, это же Вы должны мне сказать!" - "Дело в том, что я нечаянно выпил эту задачу"?! Николаю Дмитриеву приходит идея попробовать целительные поглотительные свойства его активированного угля, и он заставляет этого студента - впоследствии достаточно известного химика-профессора - есть этот активированный уголь, что тот с большим усердием и осуществляет. Дело обошлось благополучно, то ли от целебных свойств и большого количества съеденного угля, то ли от невинного состава задачи, - не знаю. От первых лет преподавания качественного анализа (я вел его примерно до 1930 г.) у меня остались самые светлые воспоминания. Мне было интересно и студентам также. Многих студентов "прошедших через мои руки" в те годы, с которыми я даже и не встречался потом, я помню до сих пор. А с некоторыми из них я остался связанным работой и дружбой и по сей день. Назову, например, Р.Х. Фрейдлину , ныне чл. корр. АН СССР, Э.И. Кан , К.П. Лавровского , тоже чл.корр. АН, Л.Г. Макарову .

Практикум по качественному анализу отнимал вряд ли больше 2-3 часов в день. Остальные 9-10 часов ежедневно были безраздельно отданы лаборатории и библиотеке. Я продолжал стучаться в двери науки. Они начали приоткрываться, вероятно, с 1926 г. Нужно сказать, что 1925-1929 гг. во многих отношениях были для меня кульминационными.

Ссылки: