Несмеянов А.Н. на Всемирном конгрессе сторонников мира, 1950 г

В марте 1950 г. мне пришлось снова оторваться от упоительной для меня работы - строительства нового здания университета на Ленинских горах, так как предстояло выехать в числе других делегатов в Стокгольм для участия в 3-й сессии Постоянного комитета Всемирного конгресса сторонников мира (впоследствии он был переименован во Всемирный Совет Мира). марта меня пригласили в Советский комитет защиты мира на Кропоткинскую улицу, дом 10. Я пришел ранее других, и в большом зале мы разговаривали вдвоем с А.А. Фадеевым , который был назначен руководителем делегации. Как всегда, меня поразила в Александре Александровиче острота и ясность суждений, которые как бы подчеркивались блеском его стальных серых глаз. Мало-помалу подошли и Другие участники поездки - З.В. Гагарина (активистка Комитета советских женщин), П. Шелахин (крупный работник ВЦСПС), а также три переводчицы, в числе которых была и переводчица с французского языка Марина Анатольевна Виноградова , чья судьба переплелась впоследствии с моей. Ехать мы должны были поездом. В Хельсинках к нам должен был присоединиться И.Г. Эренбург . Выехали из Москвы накануне выборов в Верховный Совет СССР -12 марта 1950 г. Ленинград встретил нас липким снегом. Мы имели открепительные талоны для голосования, и я не без удовольствия проголосовал за кандидата в депутаты Верховного Совета писателя Н.С. Тихонова. В тот же вечер мы выехали в Хельсинки и, проведя там день самолетом вылетели в Стокгольм. Это было мое первое посещение Швеции - страны, которая избежала разрушений и ужасов второй мировой войны. Стокгольм жил обычной для шведов жизнью (но не для нас, отвыкших за время войны от такой "обычности"): сверкали рекламы, магазины изобиловали продовольственными и промышленными товарами, на окраине города строились новые пятиэтажные светлые корпуса, в садах и парках играли дети. В заливе и водоемах плескались утки и гуси. Северная весна наступала трудно и медленно. Это тоже было необычно. Сессия открылась 15 марта вечером в Фолькет Хус (Дом народа). Огромный зал был полон. Помимо 120 делегатов разных стран на открытии Сессии присутствовало много шведских гостей. Сессию открыла известная прогрессивная шведская писательница Марика Стирнс-дедт - председатель Шведского комитета сторонников мира. Затем выступил Жолио-Кюри , председатель Всемирного Совета Мира, руководитель Комиссариата по атомной энергии Франции . Мне случалось еще раньше, до войны, в Москве, а затем в 1946 г. в Париже видеть и слышать Жолио-Кюри. И в Москве, и в Париже я слушал с огромным интересом его лекции об искусственной радиоактивности. Тогда я видел и слушал великого ученого. Теперь я видел перед собой и слушал великого борца за мир. Участники сессии, затаив дыхание, слушали огненную и убежденную речь этого выдающегося человека, его выступление переводилось на несколько языков, в том числе на шведский, и не один раз прерывалось восторженными аплодисментами. Приблизительно за год до сессии в Стокгольме я читал речь Жолио-Кюри, произнесенную им во время пребывания в Индии. Запомнились слова о том, что плох тот ученый, который оторвался от народа, ибо он рискует тем самым предать интересы трудящихся. Я позволю себе привести одно из его замечаний, кстати, всегда совершенно нестандартных и точных, как у истинного ученого-естественника: "...Отдают ли трудящиеся себе отчет в том, что из восьми часов рабочего дня на заводе, в поле и так далее четыре часа уходит на то, чтобы оплачивать непроизводительные для нации оружие и солдат? И что еще серьезнее - эти четыре часа тратятся на то, чтобы готовить разрушение всего производимого за остающиеся четыре часа работы". Работа сессии была насыщенной и интересной. Выступавшие делегаты выражали тревогу из- за усилившейся гонки вооружений и говорили о необходимости запретить использование атомной энергии в военных целях. Среди выступавших, помню, были: Ж. Лаффит (Франция, тогда генеральный секретарь Всемирного комитета сторонников мира), сделавший отчетный доклад о деятельности комитета за период после 2-й сессии, которая состоялась в Риме в октябре 1949 г.; Луи Сайян (генеральный секретарь Всемирной федерации профсоюзов) и аббат Булье (оба представители Франции), генерал Хара (Мексика), Плетс-Милс (Великобритания), Пьетро Ненни и Эмилио Сэрени (Италия), Илья Эренбург (СССР) , писатель Эми Сяо (Китай), Джон Рог и Альберт Кан (США), Войчек Кетжинский (Польша) и др. Всего выступило 60 человек. Все единодушно осуждали гонку вооружений и требовали заклеймить как военного преступника и обращаться как с таковым то правительство, которое первым применит атомное оружие против любой страны. 16 марта в большом зале городской ратуши мэр города устроил официальный прием в честь участников сессии. В один из дней сессии меня как ректора Московского государственного университета пригласили посетить Стокгольмский университет, где я, встретившись с профессурой и студентами, рассказал о Московском университете, об его ученых и учащихся. Как и студенты других стран мира, шведские студенты проявили большой интерес к старейшему русскому учебному заведению. В заключение этой встречи они преподнесли мне букет красных гвоздик, с которым я и явился в гостиницу. Запомнилась мне и теплая дружественная встреча с работниками советского посольства в Стокгольме. Помню, как меня попросили рассказать что-нибудь о достижениях современной химии и как я, пытаясь найти наиболее доступный для понимания язык, рассказывал об искусственном волокне и тканях из древесины (тема эта была выбрана специально для присутствовавших на встрече многочисленных дам - жен работников посольства). Помню еще, как поразила меня тогда жадность, с которой советские посольские служащие слушали нас, приехавших с "Большой Земли", и как не завидовал им тогда я в их нелегкой жизни, вдали от родной страны. Кстати, желание, как можно быстрее возвращаться из зарубежных поездок домой, преследовало меня всю жизнь, так же как и неудовольствие, с которым я почти всякий раз встречал предложения выехать за границу. Стокгольмская сессия закончилась 19 марта в торжественной обстановке принятием важнейшего документа международного значения - Стокгольмского воззвания , обращения ко всем народам с призывом подписаться под требованием об абсолютном запрещении атомного оружия, об установлении контроля над выполнением этого решения и об объявлении военным преступником того правительства, которое первым применило бы атомную бомбу. Первым подписал этот замечательный документ Жолио-Кюри, а следом за ним и мы - участники этой исторической сессии. Сессия эта для меня была знаменательна и тем, что именно там я ближе познакомился с Жолио-Кюри и завязал с ним более тесные отношения, которые не прерывались до конца его, увы, короткой жизни.

Вскоре после Стокгольмской сессии весь мир с возмущением узнал о смещении Жолио-Кюри с поста комиссара по атомной энергии . Секретариат Всемирного комитета мира получил десятки тысяч писем от видных деятелей и организаций разных стран, в которых единодушно осуждался этот акт. Стокгольмское воззвание встретило самую широкую поддержку среди народов мира. С 12 по 19 июня 1950 г. в Москве проходила сессия Верховного Совета СССР третьего созыва. На происходивших в марте 1950 г. выборах я был избран депутатом Верховного Совета СССР по Советскому району Москвы. (До этого, с 1947 г., я был депутатом Верховного Совета Российской Федерации.) Выступая на сессии в качестве депутата Верховного Совета и участника Стокгольмской сессии комитета сторонников мира, я внес предложение выразить солидарность со Стокгольмским воззванием. Сессия Верховного Совета единодушно одобрила этот документ, и в стране развернулась широкая кампания по сбору подписей под этим документом.

Известно, какое огромное число людей поставило свои подписи под Стокгольмским воззванием.

Ссылки: