У Лили были не слабые запросы: Маленький Реношка 1928

Заграничные поездки продолжились и в 1928 году. В середине апреля Лили уехала в Берлин, где встречалась с матерью. О том, что отношения с Еленой Юльевной еще были прохладными, свидетельствует восклицание Лили в первом письме "зверятикам" в Москву:

"Вообще хорошо что мама уезжает!!" Однако в Берлин Лили отправилась не только для того, чтобы повидать мать. Вместе с лефовцем Виталием Жемчужным , мужем Жени , она работала над фильмом "Стеклянный глаз". Это была пародия на коммерческое игровое кино, которое показывали во всех кинотеатрах, - и одновременно "агитация за кинохронику". С целью приобрести иностранные киножурналы - их предполагалось вмонтировать в "Стеклянный глаз" - Лили и поехала в Берлин. Фильм снимала студия "Межрабпомфильм", которая, как надеялась Лили, должна была покрыть расходы. "Ослит! Думай о моих кино-делах!!! - писала она. "Обидно, если ничего не удастся купить! Уж не такие это деньги! Убеди правление". Судя по всему, деньги киностудия предоставила, ибо фильм снимался в августе, монтировался осенью, а в январе 1929 года состоялась премьера. Хуже обстояло со сценарием Осипа "Клеопатра", которым Лили безуспешно пыталась заинтересовать немецких режиссеров.

Маяковский лежал в Москве с тяжелым гриппом, но предполагалось, что он приедет в Берлин, как только поправится. В этом случае ему, как писала Лили, нужно было привезти: "

1) икры зернистой;

2) 2-3 коробки (квадратные металлические) монпансье;

3) 2 фунта подсолнухов и

4) сотню (4 кор. по 25 шт.) папирос "Моссельпром". Сама же она послала Осипу шарф, а Кулешову автомобильные перчатки. Однако выздоровление проходило медленно, и Маяковский так и остался в Москве.

Поэтому Лили поехала дальше, в Париж, где провела десять дней. В это время Эльза жила в крайне стесненных условиях, зарабатывая на жизнь изготовлением бус из искусственного жемчуга, а иногда даже из макарон.

Корреспонденция между Москвой и Парижем, как обычно, затрагивает в основном материальные темы, и на этот раз в фокусе находится Эльза.

Маяковский шлет ей деньги из Москвы, а Лили дает десять фунтов, чего должно хватить на два месяца. Деньги получает и Елена Юльевна. Но Лили не забывает и о себе: "Я купила дюжину чулков, шесть смен белья (три черных, три розовых), 2 пары плетенных туфлей с переплетами, тапочки, носовые платки, сумку".

Откуда появились деньги?

В Париже Лили взяла деньги на покупки в долг, который вернула переводом из Берлина на обратном пути в Москву. Возможно, у них были деньги в Берлине? Не поэтому ли Елена Юльевна встречалась с Лили там, а не в Париже, который намного ближе к Лондону? Лето 1928 года снова прошло в Пушкине , а Маяковский успел совершить трехнедельное турне по Крыму, и августа, в день его возвращения в Москву, Лили сообщила Осипу, проводившему отпуск вместе с Женей, что "Володя приехал с твердым решением строить дом и привести автомобиль из-за границы". В тот же день в письме к Рите она рассказала о его планах: "Через 1,5 месяца он едет через Японию в Америку. А м.б. не в Америку, а в Европу, но в Японию - непременно".

В этот раз предпосылки для кругосветного путешествия были как никогда благоприятны. В июне редакция "Комсомольской правды" и ЦК комсомола обратились в различные инстанции со следующей рекомендацией:

"Тов. Маяковский командируется ЦК ВЛКСМ и редакцией газеты "Комсомольская правда" в Сибирь, Японию, Аргентину, САСШ, Германию, Францию и Турцию для кругосветных корреспонденций и для освещения в газете быта и жизни молодежи. Придавая исключительное значение этой поездке, просим оказать т. Маяковскому всемерное содействие в деле организации путешествия.

Несмотря на мощную поддержку, кругосветное путешествие опять не состоялось. Когда 8 октября Маяковский отправился в Париж, от летних планов осталось только решение приобрести автомобиль. Каждый раз, отправляясь за границу, он получал от Лили подробный перечень того, что необходимо купить, и сейчас список выглядел так:

В Берлине: Вязаный костюм * 44 темно-синий (не через голову). К нему шерстяной шарф на шею и джемпер, носить с галстуком. Чулки очень тонкие, не слишком светлые (по образцу). Дррр.. (молния) - 2 коротких и один длинный. Синий и красный люстрин. В Париже: 2 забавных шерстяных платья из очень мягкой материи. Одно очень элегантное, эксцентричное из креп- жоржета на чехле. Хорошо бы цветастое, пестрое. Лучше бы с длинным рукавом, но можно и голое. Для встречи Нового года. Чулки. Бусы (если еще носят, то голубые). Перчатки. Очень модные мелочи. Носовые платки. Сумку (можно в Берлине дешевую, в K.D.W). Духи: Rue de la Paix, Mon Boudoir и что Эля скажет. Побольше и разных, 2 кор. пудры Агах. Карандаши Brun для глаз, карандаши Houbigant для глаз. Машина: Лучше закрытая - conduite interieure (Внутреннее управление фр) - со всеми запасными частями, с двумя запасными колесами, сзади чемодан. Если не Renault, то на пробку [нарисована фигурка]. Игрушку для заднего окошка. Часы с заводом на неделю. Автомобильные перчатки.

Маяковский выполнил уже в Берлине и без промедления отправил с оказией в Москву. Но важнее всего был, разумеется, автомобиль, разрешения на ввоз которого Маяковский добился еще до отъезда. Устроив Кулешову "форд", Лили теперь хотела иметь собственную машину. Финансировать покупку предполагалось из средств от продажи прав на все еще не изданные произведения берлинскому издательству "Малик" - четыре года назад оно опубликовало на немецком поэму "150 000 000". Издательство проявило интерес, но хотело подождать, пока Маяковский закончит новую пьесу, над которой он тогда работал. Поэтому получить деньги в Берлине не удалось. Едва прибыв в Париж, Маяковский получил письмо от Лили: она повторила все подробности списка с некоторыми дополнениями: предохранители спереди и сзади, добавочный прожектор сбоку, электрическая прочищалка для переднего стекла, фонарик сзади с надписью stop, стрелки электрические, показывающие, куда поворачивает машина, теплую попонку, чтобы не замерзала вода... "Цвет и форму (закрытую... открытую...) на твой и Эличкин вкус. Только чтобы не была похожа на такси. Лучше всего Buick eller Renault только не Amilcar! Завтра утром начинаю учиться управлять".

-"Вся надежда на Малик , ответил Маяковский, - хочет подписать со мной договор - в зависимости от качества пьесы". Он "усиленно" дописывает ее и на машины пока только "облизывается" - "смотрел специально автосалон".

Лили разочарована.

"Щеник! У-УУ-УУУ-УУУУ!... !..!.. Волосит! Ууууууу-у-у!!! - отвечает она 28 октября. "Неужели не будет автомобильчика! А я так замечательно научилась ездить!!! Пожалуйста!" Маяковский делал все возможное, чтобы удовлетворить желания Лили, и в поисках денег он пытается заинтересовать режиссера Рене Клера киносценарием, над которым работает.

"Что с Рене Клером? - обеспокоенно спрашивает Лили. "Если не хватит денег, то пошли хоть (через Амторг) 450 долларов на Фордик без запасных частей". Несмотря на то что кинопроект не осуществился, 10 ноября Маяковский смог телеграфировать Лили: "Покупаю рено. Красавец серой масти 6 сил 4 цилиндра кондуит интерьер". Через несколько дней он сообщил, что "денежков с помощью добрых душ на свете я наскребу и назаработаю". Он прилагает рисунок машины, сообщая, что пробудет еще какое-то время в Париже, "чтоб самому принять машинку с завода упаковать и послать, а то заканителится на месяцы". А пока он "раздраконивает пьесу и сценарий это первый бензин который пытается сожрать реношка". Маяковский купил самую дешевую модель. Стоила она 20 тысяч франков, что сегодня соответствует приблизительно 10 тысячам евро. Машину доставили в Москву в январе 1929 года.

Ссылки: