Литератарная дискусся между "вопрекистами" и "благодаристами" 1941

С зимы сорок первого года в печати - в "Литгазете" , в журнале "Литкритик" - шла литературная дискуссия, которая вылилась в дискуссию политическую, мировоззренческую. Она условно называлась дискуссией между "вопрекистами" и "благодаристами". Между точкой зрения, что писатель, вопреки своему реакционному мировоззрению, может глубоко и проникновенно описывать действительность, и точкой зрения, что постичь действительность можно только благодаря революционному мировоззрению. Эта дискуссия развивалась главным образом на материале сравнительного анализа Бальзака и Виктора Гюго. Значит, Гюго был человеком прогрессивного мировоззрения - и вот его романы, а вот романы Бальзака, роялиста и реакционера. В марксизме тогда пробилась живая струя.

Представляли это направление двое ученых, венгр Георг Лукач , один из крупнейших тогда марксистов в мире, и Михаил Александрович Лифшиц , блестящий, талантливый философ, совсем молодой - он был учителем Гриба и Пинского , но всего на два-три года старше их.

В тридцать седьмом году под редакцией Лифшица вышла антология "Маркс и Энгельс об искусстве", и это стало настоящим событием. Люди бегали по букинистическим магазинам в надежде напасть на случайный экземпляр. Эта книга сводила счеты с вульгарной социологией, которая все объясняла классовой борьбой. Лифшиц и Лукач полагали, что реакционное мировоззрение совершенно не мешает, а часто даже помогает более глубоко и полно отразить действительность и что какой-нибудь Бальзак в сто раз более ценен в постижении того мира, чем романтический Виктор Гюго .

А в современной литературе, допустим, Селин, хотя и придерживается почти фашистских взглядов, но очень глубоко рассказывает о сегодняшнем буржуазном мире. Они защищали Достоевского, которого тогда не издавали. Идеи идеями, утверждал Лифшиц, но он сумел с несравненной глубиной описать сложность русской души. Это была попытка на уровне современной философской мысли заново обосновать марксизм.

Идеологами противоположной точки зрения были Евгения Книпович и Ермилов , печально знаменитый критик.

Борьба, в центре которой стояла проблема отношений между революционной идеологией и свободой творчества, развивалась главным образом в журналах и газетах. В виде обмена статьями. А потом, где-то в начале апреля, решили устроить устную дискуссию в аудитории ИФЛИ . И вот в течение недели вся литературная, мыслящая Москва и все студенты съезжались в ИФЛИ и слушали, как эти люди выступают. Накал страстей был такой, что свистели, хлопали, кричали, сидеть было негде, стояли во всех проходах в самой большой ифлийской пятнадцатой аудитории-амфитеатре. Это был взрыв страстей. Ну, мы все, естественно, сочувствовали Лифшицу и Лукачу. Лукач так смешно говорил, выступал со своим венгерским акцентом:

Его точка зрения была весома, но в конце концов разошлись непонятно с чьей победой и ждали статьи в "Правде". Было известно, что готовится такая статья, которая подведет итог дискуссии. Кончался апрель. И еще до статьи появилось постановление о закрытии "Литкритика". И это был как бы ответ, что ермиловцы и сторонники Книпович взяли верх. А потом вышла и разгромная статья в "Правде", написал ее такой идеолог Лебедев .

Вот на этом поражении попытки обновить марксистскую мысль и кончился наш ИФЛИ. Мы, наш курс, успели проучиться три года.

Ссылки: