Попытка Лысенко отвергнуть результаты проверки Горок Ленинских

Когда работа комиссии была закончена и текст доклада вчерне составлен, его передали Лысенко для ознакомления. В ответ он подготовил длинные

"Замечания академика Т.Д.Лысенко по докладу комиссии" ( 12_127 ).

Замечания представляли смесь почти детских обид и упреков и одновременно яростных наладок по многим поводам. Он жаловался на то, что члены комиссии были непочтительны в той мере, как бы ему хотелось, не обращались к нему за разъяснениями, не обсуждали "вопросы, относящиеся к науке" ( 12_128 ). Как же так, сетовал он, ведь "и юридически и фактически я являюсь научным руководителем всех экспериментальных работ в хозяйстве" ( 12_129 ). С другой стороны, он почти в каждом абзаце твердил, что члены комиссии извратили слова и дела руководителя Горок и исполнителей его предначертаний. "Клевета", "злостная клевета", "клеветнические измышления", "намеренный обман", "кривое зеркало" - этими и подобными эпитетами пестрел весь текст "Ответа". Становилось ясно и то, почему был припрятан документ ветврача Комарова : ведь благодаря ему совершенно очевиден масштаб выбраковки животных, не подходивших под требования "теории" Лысенко. Вообще говоря, ничего плохого в выбраковке, с точки зрения обычной зоотехнической практики, не было. Именно так поступают во всех племенных хозяйствах мира, продавая менее продуктивных животных обычным хозяйствам (не племенным) или забивая их на мясо. Но в том-то и дело, что Лысенко и Иоаннисян постоянно заявляли, что они работают в соответствии с новыми законами биологии, не изучают передачу свойств от родителей потомкам, а ВОСПИТЫВАЮТ ЗИГОТЫ, формируют эмбрионы в нужном им направлении, потому и не требуется выбраковка животных, и поэтому у них НИКОГДА выбраковка не имела места. Жидкомолочных коров у них якобы возникнуть не может, и, следовательно, браковать нечего.

Это категоричное заявление особенно мощно прозвучало в выступлении Лысенко на февральском Пленуме ЦК 12=17 , а оказалось, что все тирады были лживыми - животных браковали и притом очень часто. Конечно, для политикана, каковым являлся Лысенко, обвинение в том, что он ввел в заблуждение коллегиальный орган руководства партии, было тяжким 652 и наиболее опасным. Поэтому в самом начале замечаний по докладу комиссии он вопрошал: "выходит, что я говорил на Пленуме ЦК КПСС неправду? Пусть комиссия назовет хотя бы одну корову из нового помесного жирномолочного стада, которая была на нашей ферме выбракована именно по причине ЖИДКОМОЛОЧНОСТИ. Такого факта у нас на ферме не было. Нет его и до сих пор ..." ( 12_133 ). Говорилось это совершенно голословно, так как в докладе (в приложенных таблицах 24, 25, 26 и 27) строго доказывался факт выбраковки коров молодого возраста, то есть коров помесных ( 12_134 ), главным образом, из-за жидкомолочности ( 12_135 ).

Общее число выбывших за 10 лет коров (забито, продано, пало) составило огромную цифру - 68% от всего стада (54 коровы из 79 помесных). Лысенко же в связи с этим утверждал: "все эти таблицы к разбираемому вопросу никакого отношения не имеют' ( 12_136 ).

Тогда комиссии пришлось давать еще и "Разъяснения в связи с замечаниями академика Т.Д.Лысенко" ( 12_137 ) и в них перечислить несколько наиболее показательных случаев выбраковки. Так, в 1954 году была продана корова Вероника, занявшая одно из последних мест по своим показателям и имевшая всего две лактации. В 1955 году продали сразу две коровы - Сваху и Вазу, которые успели лактировать один раз, но молоко которых было хуже, чем у всех других коров на ферме. В 1957 году на мясокомбинат сдали корову Ресницу, лактировавшую также один раз, но попавшую на последнее место в том году. Возможно, Иоаннисян тщательно скрывал от своего шефа эти данные. Но крыть приводимые комиссией факты Лысенко было нечем. Он на самом деле обманул партийные органы, когда утверждал, что ни одна корова не была выбракована из стада по причине жидкомолочности.

Точно также комиссия доказала несостоятельность другого пункта, по которому Лысенко не согласился с выводами: относительно прибыльности фермы. Лысенко педалировал идею, что дескать нечего считать, сколько бы Горки понесли убытков, если бы они продавали молоко не по льготной цене 21 рубль 94 копейки за центнер (при жирности 32%), а по государственной закупочной цене 12 рублей 50 копеек ( 12_138 ). Кстати, опровергая довод комиссии в этом вопросе, Лысенко выболтал важную информацию о состоянии дел в сельском хозяйстве СССР, которую он хорошо знал как один из его руководителей, но которую тогда еще скрывали - об убыточности всех ферм в стране. Он отметил:

"Много ли комиссия может привести хозяйств в Советском Союзе, которые, продавая молоко по 12,5 рублей за центнер, дали бы молочной ферме за год прибыль 22,5 тысячи рублей? Думаю, что таких хозяйств комиссия или вовсе не знает или знает как редкое исключение" ( 12_139 ).

Так в запальчивости Лысенко открыл один из оберегавшихся от всеобщего обозрения секретов советской экономики - нерентабельность большинства молочных ферм в стране , которые, чтобы сводить концы с концами, должны идти или на продажу молока по спекулятивным ценам, или при торговле по навязанным им государством ценам, приносить одни убытки, Так ярко подноготную этого секрета никто еще не вскрывал. И хотя комиссия ссылалась на преуспевающие хозяйства Калининградской области (бывшего района Кенигсберга вблизи Балтийского моря), которые якобы ухитрялись, реализуя молоко по госцене, получать прибыль (в 1964 году - 310 тысяч рублей), этот пример несомненно был не правилом для СССР, а исключением.

Анекдотический характер носили жалобы Лысенко по поводу того, что комиссия пренебрегла им, обходила стороной, не встречалась и не беседовала с ним ( 12_140 ). Однако все эти жалобы не были пустым капризом, а желанием, пусть в мелочах, но опорочить членов комиссии, показать их нечистоплотность, а, значит, бросить тень предвзятости и на всю работу комиссии.

Может быть, поэтому "Разъяснения в связи с замечаниями акад. Т.Д.Лысенко" начинались с опровержения этого пункта:

"1. Комиссия встречалась с академиком Т.Д.Лысенко несколько раз. Зоотехническая группа, по материалам которой имеется больше всего возражений, встречалась во время обследования три раза, из них два раза - по инициативе комиссии. Заключительная беседа комиссии с академиком Т.Д.Лысенко после его ознакомления с проектом доклада продолжалась свыше 6 часов" ( 12_141 ). 653 Помимо своей воли Лысенко этими "Замечаниями ..." выпукло охарактеризовал стиль поступков не комиссии, а своих. Ни один ученый с такими аргументами в руках не стал бы называть работу проверявших его коллег клеветнической, не оспаривал бы все выводы. Особенно характерным стало то, что главный для него лично пункт - об утаивании информации - он попросту обошел. Трудно сказать, на что он надеялся в эти дни, какого чуда ждал. Но что ждал - это несомненно. Он оттягивал время, пока писал "Замечания", пока требовал встреч и объяснений. Надежда на спасение не покидала его, так как и он, и директор Экспериментальной Базы Ф.В.Каллистратов упрямо обвиняли комиссию в подлоге, злостной клевете, непонимании специфики Горок Ленинских и в непрофессиональности.

В дни, когда это все происходило, одна суровая оргмера все-таки была предпринята. 10 февраля 1965 года на общем собрании членов ВАСХНИЛ ни Лысенко , ни Ольшанский не были избраны в состав нового Президиума академии сельхознаук. Затем Президентом ВАСХНИЛ был назначен снова П.П. Лобанов . В этих условиях терять другие позиции, например, руководство Горками Лысенко не хотел. Поэтому и шли в ход обвинения. Поэтому и звучало рефреном: не хотим эту комиссию - она - "предвзяточная", давай другую, а там мы еще посмотрим!

Ссылки: