 |
Комиссия по проверке Горок Ленинских
Единственный материал, который был пропущен в печать - материалы проверки дел в Горках Ленинских, осуществленной специальной комиссией.
Формальным поводом для создания комиссии Президиум АН СССР избрал публикацию статьи Аграновского в "Литературной газете".
Постановление об этом было принято 29 января 1965 года через 5 дней после публикации статьи ( 12_99 ).
13 февраля был утвержден персональный состав комиссии (по согласованию с Министром сельского хозяйства СССР и Президентом ВАСХНИЛ) и порядок ее работы ( 12_100 ). В комиссию были подобраны люди, которые никогда не имели личных неприязненных отношений с Лысенко, никогда публично против него не выступали и чья профессиональная подготовка не могла ни у кого (и, в первую очередь, у Лысенко) вызвать подозрения. Комиссия работала в Горках почти полтора месяца - с 9 февраля по 22 марта, причем, как был вынужден признать даже Лысенко, члены комиссии работали все эти дни "с утра до позднего вечера" ( 12_101 ). Самой поразительной чертой и состава комиссии и ее работы было то, что она не предназначалась для анализа ошибок в научной деятельности Лысенко (в комиссии не оказалось ни одного крупного ученого - не только генетика, физиолога или почвоведа, но даже и крупного селекционера, причем не было в ней и ни одного члена Академии наук СССР, как будто Келдыш старался выполнить неприятную работу руками специалистов из других ведомств). Тем более никто не собирался касаться политиканства "народного академика".
Все было низведено до самого примитивного уровня - хозяйственной деятельности лысенкоистов, их ошибкам с разведением жирномолочных коров и внедрением органо-минеральных смесей. Не было обращено никакого внимания на те посулы Лысенко, благодаря которым он "вылез в люди" и которые использовались им для политической борьбы с инакомыслящими. Правда, надо сказать, что и в этой, крайне урезанной по масштабу работе комиссии, вскрытые факты были впечатляющими. Когда комиссия представила свои выводы Президиуму АН СССР, все были поражены тем, насколько бесконтрольно насаждались антинаучные рекомендации Лысенко в практику, как глубоко зашла тактика пренебрежения элементарными требованиями к постановке экспериментов.
Факты, отмечавшиеся в "Литературной газете", поблекли перед тем, что выявила комиссия. Прежде всего стало ясно, что никакой современной науки на базе развивать не могли и в целом наукой в общеупотребительном смысле слова не занимались, хотя средства на науку текли здесь полноводной рекой.
Только в 1964 году в лабораториях экспериментальной базы (без работников, обслуживающих поля и фермы) трудилось 98 человек. Только на финансирование научной работы было израсходовано за 1954-1964 годы 2,4 млн. рублей (в новом исчислении), из них на зарплату - 1,3 млн. рублей.
Но что это была за высокая наука? "В настоящее время, - читаем в докладе комиссии, - лаборатории оснащены несложным научным оборудованием (световые микроскопы, различные весы, термостаты и т д.)" ( 12_102 ).
В числе тем, которые выполнялись сотрудниками базы, комиссия отметила наряду с обычными лысенковскими "проблемами" ( 12_103 ) и достаточно экзотические. Так, комиссия писала:
"Надо отметить, что в "Горках Ленинских" проводились и отдельные кратковременные исследования, например, по посевам чая в лесной чаше (1949-1951 г. г.), но изучению эффективности гетерозиса в пчеловодстве, работы с виноградом и грецким орехом" ( 12_104 ) [выделено мной - B.C.].
За посадку чая, винограда и грецких орехов лысенкоисты брались в полосе Москвы, где каждую зиму температура воздуха устойчиво опускается ниже минус 20 градусов по Цельсию. Чем не мичуринцы, чем не революционеры в биологии! Комиссия смогла поставить последнюю точку в многолетней проверке органо-минеральных смесей - пресловутых тройчаток и компостов. Далеко не ими обеспечивались ежегодно неплохие урожаи в хозяйстве ( 12_105 ).
На февральском пленуме ЦК КПСС 1964 года Лысенко как научный руководитель Горок Ленинских и Ф.В.Каллистратов как директор этого хозяйства заверяли партию ( 12_106 ), что все повышение урожайности в Горках обеспечено только за счет обычного по объему внесения тройчатки, содержащей в 3 - 3,5 раза меньше питательных веществ, чем удобрения, рекомендуемые наукой. То же утверждение было повторено в изданном в 1964 году Министерством сельского хозяйства СССР плакате "Агротехнические советы колхозам и совхозам" (авторы Ф.В.Каллистратов и Ф.П.Лобов 12-107 ).
Но члены комиссии представили данные, взятые из бухгалтерии самих Горок Ленинских, что все победные реляции были сплошным надувательством.
Даже тройчатки и навозо-земляных компостов вносили в почву гораздо больше, чем сообщали на публике. Кроме того, почвы удобряли и многими другими туками. Учет урожайности был таким, что ничего нельзя было понять, ибо сравнивались произвольно выбранные хорошие данные из "опытных" посевов с самыми плохими данными посевов контрольных ( 12_108 ).
Заключение комиссии по этому вопросу гласило: .... /здесь/ сравнивают продуктивность самого лучшего за 17 лет 1963 года с уровнем пяти послевоенных лет (1947-1951 г. г.). За это время в хозяйстве чистые пары заменены занятыми, расширены посевы на зеленый корм и силос, значительная часть яровых заменена более урожайной озимой пшеницей и проведена ее сортосмена, возросла насыщенность хозяйств техникой, что позволило проводить все работы в лучшие сроки при высоком качестве, и, как уже указывалось, за эти годы внесено большое количество извести, органических и минеральных удобрений" ( 12_109 ). Так на каждом шагу, на каждой цифре лысенкоисты подтасовывали данные в угоду своему патрону, в угоду придуманным им и отстаиваемым мифам.
Вот так хозяйствовали лысенковцы. Вот так подкреплялась невиданными успехами их глубокомысленная наука.
Не менее удручающая картина открылась при анализе животноводства. Лысенко и Иоаннисян трубили много лет о созданной Трофимом Денисовичем ТЕОРИИ племенной работы. Комиссия же отметила:
"Несмотря на неоднократные просьбы ... до сих пор не опубликованы научная методика опытов и ее обоснование. На ферме отсутствуют план племенной работы, а также методика проведения опыта. Не опубликована научная информация о результатах скрещивания. В опубликованных же работах академика Т.Д.Лысенко и С.Л.Иоаннисяна много говорилось о значении "закона жизни биологического вида" и слишком мало о фактических экспериментальных данных, полученных на ферме" ( 12_116 ).
Однако комиссия постаралась разобраться и в этом. Ведь впервые специалисты получили доступ ко всем финансовым материалам, журналам, каждодневным записям на ферме. Поэтому на многие вопросы посчастливилось получить ответы. Прежде всего удалось оценить методы Лысенко, положенные в основу создания жирномолочного стада. Методы эти шли вразрез с мировой практикой:
"На вопрос о том, какой же тип скрещивания применяется на ферме в "Горках Ленинских", ответить трудно, - записано в "Докладе комиссии". - Вводным его назвать нельзя, так как здесь нет возврата к исходной породе. На воспроизводительный он тоже не похож, так как не ведет к сохранению стада единого типа. Еще менее похоже это на поглотительное, переменное или промышленное скрещивание.
Зоотехнические методы скрещивания, и, в частности, такое перспективное для повышения жирности молока, как переменное скрещивание, не изучаются и не применяются. Генеалогический анализ в работе со стадом игнорируется ... А это в дальнейшем может привести к массовым стихийным инбридингам [то есть близкородственному скрещиванию - B.C.], которые опасны вообще, а в стаде джерсейских помесей, отличающихся слабой конституцией, особенно. Все помесные телки, полученные на ферме при тесном инбридинге, погибли" ( 12_117 ). Можно ли было после всего этого рекомендовать такие методы для повсеместного применения на практике? Конечно, нельзя. Комиссия была вынуждена записать в итоговый документ ряд суровых выводов: "По теории академика Т.Д Лысенко, ... но его "закону жизни биологического вида" плод вынужден развиваться по пути мелкой джерсейской породы. ... Изучение материалов фермы .. этих положений не подтвердило. Прямой зависимости между жирностью молока помесных коров и их живым весом при рождении не обнаружено. ... Не подтверждается также ... предположение о том, что жирность молока дочерей не зависит от жирности молока их матерей" ( 12_118 ). "Таким образом, анализ данных ... вопреки утверждениям академика Т.Д. Лысенко не опровергает, а подтверждает тот, давно известный науке факт, что жирномолочность у помесей имеет характер промежуточного наследования" ( 12_119 ).
Поскольку мошенничество в вопросах теории и жульничество в практической деятельности было определяющей чертой таких лысенкоистов, как Сурен Иоаннисян , они шли на любые подлоги, чтобы обмануть всех, включая и досточтимого Трофима Денисовича. Например, Иоаннисян внушил Лысенко, что за все годы его работы на ферме ни разу не было осечки в претворении в жизнь лысенковского "закона" о наследовании жирномолочности потомками выведенных коров. Дескать, ни одной коровы с жидким молоком (что опровергало бы лысенковское утверждение) на ферме не родилось.
Лысенко так и жил с полной убежденностью, что все отелы на ферме неизменно подкрепляют его раскладки. В то же время плутоватый Иоаннисян методично давал распоряжения забивать всех животных, которые по своим показателям не укладывались в прокрустово ложе "закона жирномолочности". Однако корова - это объект строгой финансовой отчетности. Как Иоаннисян не исхитрялся, но следы забоя некондиционных животных в бухгалтерии оставались. И комиссия раскопала эти следы, уличив Иоаннисяна в обмане ( 12_120 ). Конечно, эта практика забоя "неподходящих" коров изобличала прежде всего Лысенко, не желавшего (или не умевшего) смотреть правде в глаза и продолжавшего твердить, что на его ферме не было ни одного случая отступления от выдвинутого им закона. В последний раз он об этом широковещательно объявил на Пленуме ЦК партии в феврале 1964 года ( 12_106 ). Проверив финансовые документы, члены комиссии обнаружили обман еще по нескольким позициям.
Как и по поводу удобрений, руководители хозяйства говорили неправду с высоких партийных трибун об успехах животноводства. Хоть Лысенко и уверял, что "хорошая теория ведет к прекрасным результатам на практике" ( 12_121 ), дела на ферме в последние годы лучше не шли, во всяком случае удои не росли:
"... - Выход молочной продукции на корову (1964 г.) снизился по сравнению с уровнем 1954 г.: по молоку на 2,3 тыс кг, молочному жиру - на 13,7 кг, молочному белку - на 41 кг. На 140 кг снизился и средний вес коровы. Падение продуктивности и живого веса коров связано с созданием в хозяйстве племенного стада по джерсейской породе" ( 12_122 ).
Молоко продавали по ценам, намного превышавшим государственные. Если бы не эта чистая спекуляция (по советским законам), ферма имела бы одни убытки ( 12_123 ). То же касалось продажи бычков в племенные хозяйства.
Цены, заламывавшиеся за помесных бычков, были умопомрачительными. То же происходило и с кормами: нигде в стране так ловчить не могли, выписывая на корм скоту продукты, которые любой детский сад, любая столовая была бы счастлива приобрести за те цены, по которым покупали лысенкоисты, жившие как восточные цари в пору их безраздельного владычества:
"В июне 1962 года на свиноматок с поросятами и хряков [а их всею в это время было около 40 штук - В.С] списано 1254 кг пшеницы, 654 кг овса, 4564 кг карофеля, 300 кг цельного и 300 кг снятого молока, 354 кг мясокостной и 104 кг рыбной муки без разнесения в кормовой ведомости по числам месяца, без указания суточных норм кормления, без подписи главного зоотехника и утверждения директором хозяйства" ( 12_124 ).
Вес списанных кормов превышал 7,5 тонн! И это количество высококалорийных продуктов якобы ухитрились съесть 40 животных свиного рода за месяц! По 6,3 кг сухого веса в день, если считать на одну голову. Чего уж тут было разносить разносолы по ведомостям, когда, наверное, и до дома дотаскивать было тяжеловато.
Еще более прожорливыми оказались цыплята. Всего в Горках на птицеферме числилось около тысячи штук птицы. Неслись курицы столь плохо, что в среднем на несушку в год приходилось 68 яиц, или меньше 6 штук в месяц. Сколько из этих яиц удавалось вывести цыплят, комиссия не сообщала, но надо думать, что традиционные блюда "табака" и "сациви" не должны были исчезнуть из рациона столпов науки. Поэтому нужны были им и цыплята и курята. Но цыплята оказались страшно прожорливыми и обладали изысканным вкусом - не просо клевали, а за неделю - с 24 по 30 апреля 1964 года - сожрали: "6000 шт. яиц, 72 кг творога и 132 кг снятого молока" ( 12_125 ). Даже если сотую часть творога и молока пустили на корм "молодняка птицы" (как значилось в ведомости), то и в этом случае мясо "молодняка", надо полагать, было нежным - пальчики оближешь!
Это беззастенчивое воровство, ставшее нормой в лысенковском хозяйстве, не было, конечно, уникальным. Но масштабы уворованного и наклонность к гурманству поражали. Итак, комиссии удалось приоткрыть завесу, скрывавшую секреты экспериментальной базы.
Правда, и тут Лысенко не дал возможности членам комиссии узнать все. Например, важнейшим для оценки дел на ферме (а, главное, - методов доказательства правоты теорий Лысенко) был вопрос о том, как проходили случка и отел животных, и почему те или иные животные погибали. Комиссия запросила у сотрудников базы эти сведения. Ветеринарный врач Комаров просимую справку подготовил. Но Иоаннисян сбегал к Лысенко, и тот распорядился ни под каким видом ее комиссии не показывать. Видимо, в ней содержались данные, которые Лысенко готов был даже ценою скандала утаить. Это был тот редкий случай, когда Лысенко, производивший на многих впечатление человека, искренне заблуждающегося, возможно, единственного честного среди всей его команды, предпочел открыто пойти на махинацию, на сокрытие данных.
Комиссия внесла в окончательный текст доклада такую запись:
"Комиссия отмечает, что, несмотря на неоднократные просьбы, ей не были предоставлены журнал случек и справка о ветеринарном состоянии хозяйства, причинах выбытия животных. Между тем по заявлению ветеринарного врача тов. Комарова такая справка для комиссии была им подготовлена и передана руководству экспериментальной базы" ( 12_126 ). Почему этот вопрос вдруг приобрел для Иоаннисяна и для Лысенко такую остроту, мы увидим ниже.
Ссылки: