Воспоминания С.И. Твардовского (1866-1873 гг.)

В год моего поступления в К. I Г. была увеличена программа по латинскому языку, который начали преподавать сразу с 1-го класса, когда до этого преподавание его начиналось только с 4-го класса. В то время К. I Г. была полуклассическая, то есть с одним только латинским языком, а затем, насколько помнится, когда я был в 4-м классе, был введен и греческий язык в низших классах; у нас же в 4-м классе остался только один латинский язык. Таким образом, каждому из нас, четвертоклассников, в будущем грозил, в случае оставления на второй год, греческий язык, так как пришлось бы наверстывать все прой-денное в низших классах. Под этим Дамокловым мечом я, благополучно переходя из класса в класс, окончил гимназический курс без греческого языка, получив в 1873 г. аттестат зрелости.

Аттестат зрелости был установлен в 1872 г., когда я был в 7-м классе, но применение его к нашему выпуску было для нас крайне печально, так как из 40 учеников было признано достойными аттестата зрелости всего двое: Давидсон и Захарчик, все же остальные были оставлены на второй год, т.е. в 8-й класс. Трое из моих товарищей: Курдюмов, Нокельский и Лоскевич, не желая оставаться на второй год в 8-м классе, оставили гимназию в том же году и, получив свидетельство об окончании 7-ми классов, были, как оказалось, приняты - первый в Институт инженеров путей сообщения , а последние два в Технологический институт .

Конечно, то же то же самое следовало сделать всем тем, кто намерен был поступить в высшее техническое учебное заведение, но, к несчастью, остальные были убеждены, что аттестат необходим, почему и остались в 8-м классе. Новых предметов здесь не проходили, а занимались повторением всего гимназического курса. Из того обстоятельства, что в высшие учебные заведения были приняты со свидетельством об окончании 7-ми классов, явствует, что эти заведения не придавали аттестату зрелости того значения, которое имело в виду Министерство народного просвещения.

Время моего поступления в гимназию совпало с установлением строгих правил относительно польского языка , а именно, при моем поступлении отцу моему пришлось внести 200 руб. залога за меня и старшего моего брата, на случай штрафов за польскую речь в стенах гимназии. Насколько я помню, были назначаемы штрафы по следующей таксе: на первый раз 25 р., второй 50 р., третий 100 р., а в случай наложения четвертого штрафа грозило увольнение из гимназии. На наши детские сердца эти пресловутые правила, так строго карающие детей за родную речь, действовали крайне угнетающе и возмущали нас до глубины души. Однако необходимо признать, к чести гимназического начальства, что в годы моего учения ни одного такого штрафа взыскано не было, а случались только отеческие замечания за подслушанное польское слово, причем нас журили, главным образом, за то, что мы подводим своих родителей под штрафы.

Из учительского персонала большим уважением и любовью учеников пользовались учитель русского языка и словесности Синицкий , учитель французского языка Регаме и учитель латинского языка и истории Сенинский . Это были люди в высшей степени общительные, добрые и отзывчивые, относившиеся к ученикам доброжелательно и справедливо.

Ссылки: