Воспоминания В.О. Кудленка о Первой киевской гимназии (1880-1889 гг.)

К Киевской 1-й гимназии я не могу не питать глубокой любви, почтения и преданности, так как она дала мне все: воспитание, образование, общественное и служебное положение. Вспоминая свои гимназические годы (из них 7 лет в пансионе при гимназии) и сопоставляя с ними свою последующую жизнь и службу, я прихожу к заключению, что фундамент знаний, нравственных основ, общего развития и воспитания дала мне гимназия очень прочный, а пансионский режим воспитал во мне аккуратность, исполнительность и требовательность к себе, столь необходимые всем нам на службе, а мне, военному, в особенности.

Это не дифирамб гимназии, а мое твердое убеждение, основанное на опыте всей моей жизни. Насколько помню, время моего пребывания в гимназии (с 1880-го по 1889 г.) не ознаменовалось ни одним криминальным случаем. Это было время дружной работы учащихся и учителей; все были заняты только образованием и обучением, и никаких отступлений в сторону не было. Из учителей благотворно влиял на меня и сделал из меня любителя математики И.И. Чирьев . Способ преподавания его был нешаблонный. Обучая нас математическим наукам, он придумывал свои способы доказательства, не книжные, при которых легче, скорее и нагляднее усваивались математические истины. Кроме того, своим любовным отношением, как к нам, так и к преподаваемым предметам, он невольно внушал нам любовь к предмету преподавания и уважение к себе, как учителю. Любил малышей и вечно возился с ними учитель географии Н.Т. Черкунов ; каждый вечер он звал их к себе на квартиру по несколько человек и там занимал их своей богатой коллекцией, собранной им во время путешествий (которым он посвящал свободное вака-ционное время), а также опытами и фокусами с электричеством и т.п. Очевидно, горячо любил свою науку Н. Т., любил он и детей - учеников своих. Карты в классе он рисовал на доске на память и требовал этого и от нас; этим он развивал в нас графическую память.

Остался у меня в памяти образ учителя истории Турчаковского ; это был художник-лектор, уделявший почти все время классных часов на рассказ, в дополнение к учебникам, и лишь некоторое время на опрашивание, т. е. поверку наших успехов. Очень требовательным был учитель древних языков Я.Г. Мищенко ; это была гроза для учеников, но зато и знали предмет его ученики лучше, чем ученики других преподавателей. Учащиеся жили между собою дружно, несмотря на разнообразный состав класса в отношении вероисповеданий, сословий и состояний. Ни шпионства, ни кляузничества не было. Не было среди нас и закоренелых лентяев; были, как и везде, подсказывание и списывание и другие способы ученического надувательства, но все это в меру. Высокомерия учеников старших классов к младшим не было, и обид им старшие никогда не чинили. Игры и внеурочное времяпровождение были всегда приличны, и для нас чем-то диким казалось описываемое в "Бурсе" Помяловского. Между прочим, в 8-м уже классе, у нас, в 1-м отделении, среди многих развилась любовь к шахматной игре, в которую продолжали играть и во время уроков; конечно, тут уже игра велась на бумаге, без досок и фигур.

Вспоминая жизнь свою в пансионе, скажу, что отношения всех воспитателей к пансионерам были очень гуманными. Ввиду большого количества пансионеров (около 100 чело-век) и невозможности вести воспитание каждого из нас в отдельности, характер каждого из нас складывался или под влиянием примера старших или в зависимости от прочитанных книг. При пансионе была хорошая библиотека. Пансионеры любили читать книги; читали их во время занятий, т. е. во время приготовления уроков, читали и в коридорах при свече, читали и по праздникам по утрам в постели, любили также оставаться почитать после молитвы, но это некоторые воспитатели преследовали. Чтение книг имело на меня очень благотворное влияние, как в смысле развития, так и воспитания; оно создало серьезный взгляд на жизнь. Начиная со средних классов, некоторые из товарищей отделялись от играющих сверстников и в свободное время в одиночку гуляли летом вдоль длинных аллей сада, а зимою вдоль коридоров: чего-чего только не передумывала молодая голова во время этих хождений в одиночку, развивая самоуглубление в себя, самоанализ. В пансионе нас учили и танцам, и гимнастике (а желающих, за плату, и музыке), но с жизнью мы мало знакомились реально. Вот почему каждый был доволен всяким выходом на время в город, в отпуск или на прогулку, а особенно любили пансионеры, когда их водили в мае месяце рано утром купаться на Днепр.

Ссылки: