Волна репрессий достигла НИИ-3: Королев ждет ареста

Источник: Королева Н.С., 2002

Волна репрессий, уже катившаяся по нашей стране, достигла стен института и непосредственно коснулась отца. В мае 1937 г. по обвинению в шпионаже и измене Родине были арестованы и 11-12 июня расстреляны Маршал Советского Союза М.Н. Тухачевский и группа видных военачальников, среди них председатель Центрального совета Осоавиахима Р.П. Эйдеман . 28 июня 1937 г. состоялось заседание бюро Октябрьского РК ВКП(б) г. Москвы, на котором стоял вопрос "о серьезной засоренности кадров райсовета Осоавиахима социально чуждыми, политически неблагонадежными элементами". Бюро постановило предложить секретарю парткома НИИ-3 освободить от работы в Осоавиахиме С.П. Королева , за "тесную связь с врагом народа Эйдеманом", с которым отец действительно плодотворно сотрудничал в годы деятельности ГИРД . Заседание бюро райкома состоялось ровно за год до ареста отца. И хотя в течение этого года он еще не был арестован фактически, паутина преследования все плотнее опутывала его, и дело неумолимо шло к драматической июньской ночи 1938 г. В июле 1937 г. И.Т. Клейменов отозвал данную им ранее отцу рекомендацию в партию, а 20 августа отца исключили из рядов сочувствующих ВКП(б). Мотивировка исключения состояла из трех пунктов:

1) за недостаточную общественную активность;

2) за развал осоавиахимовской работы;

3) в связи со снятием одним из рекомендующих своей рекомендации.

Четырьмя месяцами раньше его уволили из резерва РККА, куда он был переведен из действующего состава в январе 1934 г. Это были тяжелые удары, сыпавшиеся один за другим. Отец видел, что тучи над ним сгущаются, и настроение у него было подавленное. К концу лета обстановка в НИИ-3 еще более осложнилась. 30 августа И.Т. Клейменов был освобожден от должности начальника института и переведен на работу в ЦАГИ заместителем начальника винтомоторного отдела. Исполняющим обязанности начальника НИИ-3 назначили начальника группы разработки реактивных снарядов Л.Э. Шварца , а 14 октября пост начальника института занял присланный наркоматом Б.М. Слонимер . 16 сентября, в соответствии с указанием райкома партии, в институте было проведено собрание членов Осоавиахима, на котором отца исключили из состава этой организации как пособника "врага народа и шпиона Эйдемана". С горечью и недоумением слушал отец ничем не обоснованные обвинения. Все это было тем более обидным, что он работал в системе Осоавиахима с 1924 г. и был награжден Почетным знаком этого общества. Отец хотел обжаловать принятое решение, но, несмотря на многочисленные просьбы, так и не смог получить протокол собрания. Теперь даже близкие товарищи, по выражению отца, "стали чуждаться" его, и он чувствовал себя отвратительно. 21 октября 1937 г. по обвинению во вредительстве был арестован выдающийся авиаконструктор, руководитель дипломного проекта отца А.Н. Туполев . 2 ноября арестовали И.Т. Клейменова и Г.Э. Лангемака . Просочившиеся в институт слухи (оказавшиеся впоследствии неверными) о том, что И.Т. Клейменов арестован в связи с "делом Тухачевского", не могли не наводить отца на тяжелые размышления о возможности и для него повторения такой же судьбы - ведь его взаимодействие с организатором РНИИ М.Н. Тухачевским в 1932-1934 гг. было не менее тесным, чем И.Т. Клейменова. 7 ноября 1937 г. страна отмечала двадцатую годовщину Октябрьской революции, в связи с чем 4 ноября в клубе фабрики им. Петра Алексеева в Лихоборах, недалеко от института, состоялось торжественное собрание, посвященное этой дате. В фойе играл духовой оркестр. В.В. Александрова (Иванова) , мать будущего космонавта А.П. Александрова , позднее вспоминала, что пригласила отца на белый танец и танцевала с ним вальс. Он был рассеян и молчалив, хотя вокруг кипело веселье - ведь сотрудники института были молоды и полны светлых надежд. Ехали домой шумной гурьбой на трамвае, с песнями и шутками. Но отец выглядел расстроенным и озабоченным - он уже знал, что произошло за два дня до этого. 26 ноября 1937 г. Мария Николаевна, не переставая думать о сыне, волнуясь, стремясь вселить в него уверенность и подбодрить, излила свои чувства на бумаге: "Сын мой родной! Сколько взлетов ввысь человеческого духа, сколько моментов, счастливых моментов обожествления своего "я" в достижениях ума - в этом радость, счастье жизни. Пережить их не каждому дано! И если тебя отметила природа, будь счастлив, любимый, и да хранит тебя судьба и моя вечная мысль, витающая вокруг тебя, где бы ты ни был! А огорчения жизни, каковы бы они ни были, - преходящи, это досадные укусы маленьких злых мух, и надо стремиться пронести цельным в жизни свое духовное "я". Я верю в твои творческие силы и в твою нравственную чистоту и верю в то, что судьба тебя хранит! И хотя мое бедное сердце сжимается всегда при мысли об испытаниях новых твоих машин, вот теперь этот предстоящий полет туда, в бесконечность, но я верю в твою счастливую звезду. Я вижу, как ты горишь мыслью, как эта машина захватила тебя всего, как ты лелеешь ее, ждешь ее окончания, как ты ею горд, и я гоню страх, и я верю в тебя, я лечу душой с тобой туда, вперед, ввысь, и пусть маленькая Наташка получила бы от тебя в дар при рождении этот порыв к творчеству и высшему счастью. 26/XI-37 г.".

Между тем положение отца в институте продолжало осложняться. После ареста Г.Э. Лангемака исполнение обязанностей главного инженера и заместителя начальника НИИ-3 по научной работе было возложено на начальника группы * 6 А.Г. Костикова , с которым у отца еще со времени основания РНИИ сложились плохие взаимоотношения из-за несовпадения взглядов на часть тематических направлений деятельности института. Это, конечно, не могло не отразиться на работе и настроении отца. 15-16 декабря 1937 г. арестованные Г.Э. Лангемак и И.Т. Клейменов подписали показания о своем "активном участии в антисоветской троцкистской организации в РНИИ", в которую якобы кроме них входили и С.П. Королев , и В.П. Глушко . Цену таким "признаниям" и методы их добывания мы теперь хорошо знаем, но тогда подобные показания считались прямой уликой, несомненным доказательством вины. В результате в конце декабря 1937 г. НКВД негласно потребовало отстранить от руководства тематическими работами СП. Королева и В.П. Глушко. 1 января 1938 г. отца неожиданно, без объяснения причин освободили от должности начальника группы * 3 и назначили ведущим инженером. Группа * 3 стала теперь называться группой * 2, а работа по ракетоплану вновь получила обозначение "Объект 218-1". Недолго существовавшая (пять месяцев) группа * 10 В.П. Глушко была расформирована, а состав ее включен в группу * 5 под руководством Л.С. Душкина. Начальником группы * 2 назначили бывшего подчиненного отца В.И. Дудакова , отношения с которым и ранее складывались неблагоприятно в связи с отрицательным отношением В.И. Дудакова к проблеме создания ракетного самолета и ракетоплана. 10-11 января 1938 г. И.Т. Клейменов и Г.Э. Лангемак были расстреляны , о чем, впрочем, еще долгое время никто, включая близких родственников, не знал. В начале февраля 1938 г. отцу понадобилась характеристика для представления в военкомат. "Треугольник" института в составе начальника, секретаря парткома и председателя месткома сформулировал ее в крайне отрицательных выражениях. Там, как с горечью писал позднее отец, было "записано все, что только можно было записать обо мне плохого или даже отдаленно имеющего ко мне отношение. Кроме того, нет почти ни одной строчки характеристики, в которой не содержалось бы заведомо ложных сведений. После прочтения этой, с позволения сказать, характеристики, можно только удивляться, как вообще может существовать подобный человек". Новый начальник института Б.М. Слонимер и начальник группы В.И. Дудаков не склонны были продолжать работы по созданию ракетных самолетов и ракетопланов и намеревались отказаться от них. Будучи убежденным в исключительной важности этой тематики для обороны страны, отец решил обратиться к руководству вышестоящей инстанции - Наркомата оборонной промышленности . 8 февраля 1938 г. им вместе с Е.С. Щетинковым были подготовлены тезисы доклада "Научно-исследовательские работы по ракетному самолету". В документе отмечена важность создания ракетных самолетов для военных целей (ракетный истребитель-перехватчик), а также для исследований стратосферы и проблем аэродинамики больших скоростей. Там же сформулированы и пути решения этой задачи при обеспечении необходимых условий для выполнения работ. Все было обосновано настолько убедительно, что и после ареста отца в июне 1938 г. закрыть эту тематику не удалось.

23 марта 1938 г. арестовали В.П. Глушко . Обстановка в институте стала гнетущей. Люди невольно старались стать как можно менее заметными - неслышно ходить, говорить вполголоса. Все находились в состоянии напряженного ожидания новых бед, тем более что подобная атмосфера окутала всю страну - один за другим шли процессы над "врагами народа". Это психологически угнетало и мешало работать. На протяжении января- марта 1938 г. отец безуспешно пытался возобновить свой ежегодно переоформляемый допуск к секретной работе. Для этого тогда необходимы были рекомендации двух членов партии. Однако ни один коммунист в институте такую рекомендацию ему не давал, очевидно, таково было указание парткома. Лишиться любимой работы было бы самым тяжелым наказанием для отца. Теперь, когда столько сделано, преодолено много трудностей, когда уже почти ощутимы результаты огромного труда по созданию ракетоплана, - все это потерять, оставить - это было для него равносильно катастрофе. Поэтому отец ищет выход, он еще верит, что можно что-то изменить. 19 апреля 1938 г. он обращается с заявлением в Октябрьский райком партии: "Парткомом НИИ-3 я исключен из сочувствующих. Считая мое исключение неправильным, прошу районный комитет разобрать это мое заявление и разрешить вопрос о моем пребывании в рядах сочувствующих. Вообще, в НИИ-3 вокруг меня сложилась очень тяжелая обстановка - настолько, что если она не будет как-то изменена, то я не знаю, смогу ли продолжать там свою работу... Я прошу районный комитет разобраться в этих вопросах и дать мне возможность продолжать работу в НИИ-3, где я работаю уже 7 лет над объектами, осуществление которых является целью всей моей жизни. Я не представляю для себя возможным остаться вне партии и вне нашего коллектива, где хочу, и я уверен, что могу, с пользой работать". К заявлению приложено подробное письмо, недоуменное, искреннее, доверительное, последняя надежда на помощь: "Я не знаю и не чувствую за собой ничего, что мешало бы мне быть в партии. Если у меня были ошибки, то я всегда старался их исправить и понять... Обстановка для меня создалась очень тяжелая. Авторитет мой подорван и подрывается постоянно. Прав я не имею никаких, фактически в то же время неся ответственность за всю группу... Я уже не могу работать спокойно, а тем более вести испытания. Я отлично отдаю себе отчет в том, что такая тяжелая обстановка в конце концов может окончиться для меня очень печально... Из-за отсутствия у меня допуска к секретной работе встал вопрос вообще о возможности моей работы в институте. Директор ин-та т. Слонимер дал мне срок до 1 мая 38 г., после чего он собирается уволить меня... Так продолжаться дальше не может, или же я действительно должен оставить институт в угоду Костикову, если еще до этого меня не уво 329 лят, или обстановка д.б. изменена".

Из райкома заявление отца вернулось в институт. На нем наложена резолюция: "Разобрано на парткоме. Решено в сочувствующих не восстанавливать. Ф. Пойда (секретарь парткома. - Н.К .)". Накануне майских праздников руководство института устроило для своих сотрудников вечер отдыха в кафе на улице Горького, невдалеке от площади Маяковского. Недавно пришедший в НИИ-3 В.К. Шитов позднее вспоминал, что немного опоздал и, войдя, увидел, что человек 20-25 уже сидят за длинным столом довольно близко друг к другу, оживленно беседуя. И только один грустный молодой человек находится совсем отдельно от других в дальней части стола. Это был мой отец. Ничего не подозревавший Шитов занял соседнее место. Они познакомились и разговорились. Отец немного оживился и взглянул на своего нового знакомого благодарными глазами. Он, конечно, многое понимал и, возможно, даже не держал обиды на сторонившихся его товарищей, но все равно ему было неуютно и горько чувствовать себя изгоем.

Ссылки: