Королев С.П. заболел брюшным тифом

Во время испытаний своего планера на VII слете планеристов С.П. Королев заболел брюшным тифом и был помещен в инфекционное отделение городской больницы Феодосии . Оттуда он послал в Москву телеграмму П.В. Флерову : "Заболел брюшным тифом Феодосии точка Все твоем усмотрении Сергей". Флеров поехал в Осоавиахим. Там о случившемся уже знали. Мария Николаевна вспоминала, что, уезжая в тот раз из дома, сын сказал ей, что плохо себя чувствует, не совсем здоров. Она попыталась остановить его, говоря, что не стоит ехать в таком состоянии, но он уже на ходу ответил, что это невозможно, и побежал вниз по лестнице. Она успела вдогонку лишь крикнуть, чтобы он взял с собой аспирин. А дней через десять вдруг приехал на Александровскую Флеров и сказал, что Осоавиахим предлагает ей поехать в Феодосию. У нее все внутри оборвалось: она решила, что сын погиб. Но Петр Васильевич объяснил, что Сергей заболел и его увезли в феодосийскую больницу. Мария Николаевна сказала, что готова выехать немедленно. Флеров поехал за билетом и следующим утром поезд увез ее на юг. Прямо с вокзала она помчалась в больницу. Врач сообщил, что у ее сына брюшной тиф, но ничего страшного нет. Мария Николаевна поселилась в гостинице "Астория". Этажом выше остановился П.В. Флеров, который оформил отпуск и вслед за ней тоже приехал в Феодосию. Отец рассказал своему другу, как он облетывал "СК-3", Флеров же порадовал его, сообщив о трех "мертвых петлях", которые Степанченок уже выполнил на "Красной Звезде", - впервые в мире. Отец сожалел, что не увидел этого сам, но в то же время был счастлив, что задуманное удалось. А в ноябре 1930 г. в феодосийской больнице было очень холодно и Мария Николаевна уговорила врачей отпустить сына к ней в гостиницу "Астория". 7 ноября после праздничной демонстрации навестить отца пришел П.В. Флеров, и они горячо обсуждали итого слета. Убедившись, что его другу лучше и он идет на поправку, П.В. Флеров уехал отдыхать в Сухуми. Однако вскоре состояние отца внезапно резко ухудшилось, появилась сильная боль в ушах и всей голове. Врачи диагностировали воспаление среднего уха - осложнение брюшного тифа. Консервативное лечение не помогало. Необходима была срочная операция, выполнить которую в Феодосии не представлялось возможным. Предстояло немедленно ехать в Москву. Купив билеты на поезд, Мария Николаевна наняла извозчика, который довез ее с сыном до вокзала и помог сесть в вагон. Даже через много лет она с волнением вспоминала ту поездку. Отец чувствовал себя очень плохо, голова раскалывалась, болели уши. В поезде врача не было. Мария Николаевна капала сыну ушные капли, бинтовала голову и страшно волновалась за него. В Харькове пришлось пересаживаться на другой поезд. Мария Николаевна предварительно послала телеграмму Максимилиану Николаевичу , который там работал начальником строительного отдела Управления Донецких железных дорог. Моей мамы в Харькове в то время уже не было, так как она сразу после окончания медицинского института уехала на работу в город Алчевск Донецкой области. Максимилиан Николаевич встретил поезд с носилками, на которых отца перенесли из вагона одного поезда в другой, так как он был в таком тяжелом состоянии, что самостоятельно идти не мог. Наконец доехали до Москвы. На вокзале их встречали Григорий Михайлович и Игорь Розанов , сокурсник отца по МВТУ, сын известного профессора Владимира Николаевича Розанова , ассистировавшего во время операции, выполненной В.И. Ленину после ранения. Отец не раз бывал у них дома. Когда Игорь узнал, что его товарищу плохо, он тотчас пришел к Григорию Михайловичу и сказал, что готов немедленно выехать за ним в Феодосию и что его отец договорился с профессором Свиржевским о госпитализации. В то время Григорий Михайлович уже получил телеграмму жены и собирался ехать на вокзал. Отправились вместе. Мужчины вынесли отца из вагона на руках и на машине повезли в Первуюю Градскую больницу на Большой Калужской улице . Профессор Свиржевский уже ждал их. Осмотрев больного, он сказал, что необходимо делать операцию. Отца знобило, и он попросил отпустить его хоть на одну ночь домой, в тепло. Профессор ответил, что приготовил ему замечательную койку у самой печки, где будет не только тепло, но даже жарко. И действительно, отца поместили в большую палату с теплой голландской печью. На следующее утро Свиржевский сделал отцу операцию, которая выполнялась под местной анестезией в течение почти трех часов. Отец перенес ее мужественно. Хирург сказал Марии Николаевне, что это была одна из самых трудных его операций. Он разрешил ей побыть у сына не более пяти минут с условием, что она не будет плакать и тем самым расстраивать его. Мария Николаевна вспоминала, что войдя в палату, она увидела своего такого большого и сильного сына совершенно беспомощным. Он был похож на маленького несчастного котенка: весь съежился, лежал лицом к стене, с ногами, подтянутыми к груди, и забинтованной головой. На вопрос о самочувствии ответил, что было безумно больно. Мария Николаевна попыталась подбодрить его, сказав, что все страшное уже позади, но комок подступил к горлу и, еле сдерживая себя, она выбежала из палаты. Уже в раздевалке, дав волю своим чувствам, она разрыдалась. После операции состояние отца постепенно улучшалось. Мария Николаевна каждый день приходила в больницу. Бывали там Игорь Розанов и Петр Флеров . Мужчины говорили, как всегда, о планерах и самолетах. С Флеровым обсуждали вопросы, связанные с "СК-4". После отъезда отца и Кошица в Крым самолет отремонтировали под присмотром Петра Васильевича, которому удалось уговорить летчика И.А. Сибинкова испытать его вновь. Самолет был фанерный и однажды всю ночь простоял под дождем, что вызывало большое беспокойство П.В. Флерова. Поэтому он хотел полететь вместе с Сибинковым, но пилот не взял его, сказав, что тот будет мешать ему покинуть в случае необходимости самолет с парашютом. Однако выполнить полет так и не удалось - при попытках взлета сдавал мотор. И вот теперь, в больнице, друзья, проанализировав причины неустойчивой работы мотора, наметили пути их устранения. Отец болел около двух месяцев. У него долго сохранялась тяжесть в голове и шум в ушах. Он не мог теперь пользоваться своим мотоциклом и отдал его П.В. Флерову. В марте 1931 г. отец долечивался в Кисловодске . Оттуда он прислал открытку с видом курорта Юрию Николаевичу и Ольге Яковлевне. "19.3.31 г. Дорогие дядя Юра и тетя Оля! Большое спасибо за ваши открытки! Уже все чаще и чаще вспоминаю Москву. Возвращение не за горами. Снова придется, и как никогда крепко, взяться за работу! Погода сыграла с нами шутку: снег на четверть лежит и мороз. Придется уезжать отсюда настоящей зимою. 222 Думаю к 10/1V вернуться. Наверное, тогда уже у вас будет весна. Пока всего самого наилучшего. Привет Екатерине Алексеевне. Сергей" (Екатерина Алексеевна Дютель - знакомая семьи Москаленко. - Н.К. ).

Итак, можно было подвести некоторые итоги: высшее образование получено, задуманные конструкции осуществлены, есть интересная работа, друзья, любящие и заботливые мать и отчим. Не хватает одного - моей мамы и собственной семьи.

Ссылки: