Королев С.П.: неожиданная кончина

В конце сентября и в ночь с 28 на 29 октября 1965 г. у отца дважды наблюдались кишечные кровотечения, причем второе - обильное, расцененные как геморроидальные. После проведенного консервативного лечения кровотечения не повторялись, однако врачи решили уточнить их причину. 14 декабря 1965 г. отец был госпитализирован в Кремлевскую больницу на улице Грановского, где при обследовании у него обнаружили полип прямой кишки диаметром около 2 см, который предположительно и стал причиной кровотечений. Речь шла о его удалении, но случилось так, что 16 декабря 1965 г. внезапно умер ближайший помощник и друг отца Л.А. Воскресенский , и отец срочно покинул больницу. Как раз в этот день мы с Вадимом приехали навестить его, но уже не застали. В последних числах декабря мы поздравили друг друга с наступающим Новым годом и отец сказал, что 5 января снова ложится в больницу на улице Грановского для "пустяковой" операции - удаления полипа прямой кишки. В то время там с 1 декабря лечилась бабушка Мария Николаевна . 8 января ее выписывали и три последних вечера мать с сыном провели вместе. Бабушка вспоминала, что отец был настроен оптимистично и планировал в ближайшую после выписки из больницы субботу отметить день своего рождения. А в начале февраля, сказал: "Включай телевизор!" - имея в виду планируемую мягкую посадку на Луну автоматической станции Луна-9 , которая действительно совершилась 3 февраля 1966 г., но уже без него. К несчастью, сразу после Нового года я заболела гриппом и даже не смогла привезти бабушку из больницы, как всегда делала раньше. Еще не полностью поправившись, вышла 13 января на работу, так как нужно было подготовиться к запланированному на следующий день заседанию Московского хирургического общества, где моему научному руководителю профессору М.И. Перельману предстояло делать доклад, а мне - демонстрировать оперированного по новой методике больного. Что касается состояния здоровья отца, то я находилась в курсе со слов Б.В. Петровского - в то время министра здравоохранения СССР и директора НИИ клинической и экспериментальной хирургии , где я работала с момента его открытия в 1963 г. Он сообщил мне, что лично брал у отца биопсию образования прямой кишки, гистологическое исследование которой подтвердило диагноз железистого полипа без признаков озлокачествления, и что он сам удалит ему этот полип, по-видимому и являющийся причиной кишечных кровотечений. Поэтому у меня не было чувства страха за отца - я надеялась, что запланированная операция должна оказаться несложной. И вот наступил трагический день - 14 января 1966 г. Около 8 часов утра отца взяли в операционную. Бабушка заранее договорилась с ним, что когда он проснется после наркоза, сразу позвонит ей, а я, в свою очередь, получу информацию от нее. Предполагалось, что удаление полипа займет немного времени, поэтому уже на 10 часов утра была запланирована операция в нашем институте, которую тоже должен был выполнять Б.В. Петровский. Но все произошло совсем не так. Позднее я внимательно изучила историю болезни отца, разговаривала с Борисом Васильевичем и двумя из трех анестезиологов - С.Н. Ефуни и Г.Я. Гебелем , участвовавших в операции. А случилось вот что. Когда Б.В. Петровский попытался с помощью эндоскопа удалить полип, началось массивное кишечное кровотечение, остановить которое можно было, только вскрыв брюшную полость. Для выполнения внутриполостной операции масочного наркоза, под которым находился отец, оказалось недостаточно. Необходимо было ввести интубационную трубку в трахею, однако сделать это не удалось ни одному из трех опытных анестезиологов из-за анатомических особенностей строения его шеи. В результате операция продолжалась под масочным эфирно- кислородным с закисью азота наркозом, опасным для пациента, страдающего стенокардией и мерцательной аритмией. При вскрытии брюшной полости Б.В. Петровский обнаружил большую неподвижную злокачественную опухоль прямой кишки, имевшую форму айсберга, основная часть которой располагалась снаружи кишки, а меньшая выступала в ее просвет, симулируя картину полипа. Электроножом с большим трудом удалось выделить опухоль и взять биопсию, подтвердившую наличие саркомы. Опухоль была удалена вместе с прямой и частью сигмовидной кишки. В конце операции по просьбе Б.В. Петровского включился в качестве ассистента профессор А.А. Вишневский . Со слов Петровского, Гебеля и Ефуни, около трех часов дня хирурги вышли из операционной, рассказали о выполненной операции Нине Ивановне , которая все это время находилась в комнате рядом, и пошли пить чай.

Как они позднее говорили мне, примерно через двадцать минут их срочно вызвали в операционную. Оказалось, что у отца произошла внезапная остановка сердца. Все возможные реанимационные мероприятия, проводившиеся в течение часа, результата не дали. Усталое, измученное сердце моего отца, которому за два дня до этого исполнилось всего 59 лет, молчало, и в 16 часов 30 минут была констатирована смерть. Она оказалась неожиданной для хирургов, но еще более неожиданной для всех нас. Я, как было условлено, ждала звонка бабушки, а она - звонка сына, но его все не было. Около 12 часов дня я попросила ее позвонить лечащему врачу и узнать, в чем дело. Ей ответили, что операция еще не закончилась. Это показалось нам странным, но мы решили, что ее просто поздно начали. В пять часов, перед уходом на заседание, я вновь позвонила бабушке - и снова никаких известий. После нашего доклада на обществе я неожиданно увидела входящего в зал А.А. Вишневского, с которым была знакома еще со времен ординатуры. Заметив меня и сделав мне знак выйти в коридор, он спросил: "Ты знаешь, что твоего отца сегодня оперировали?" Я ответила, что знаю, но волнуюсь, почему так долго шла операция по поводу полипа. "Там все плохо", - сказал Вишневский. "Что плохо? Разве у него не полип? Неужели злокачественная опухоль?" - испугалась я. "Да, все плохо", - еще раз произнес Вишневский. При этих словах я содрогнулась, почувствовав сердцем страшную беду. В аудитории сидела моя мама, специально пришедшая послушать наше сообщение. Движением руки я попросила ее выйти и сказала, что с отцом произошла катастрофа. Бегом спустившись по лестнице, я бросилась к телефонной будке и набрала домашний номер отца. Там долго не снимали трубку и эти минуты показались мне вечностью. Наконец к телефону подошел помощник отца В.В. Косяков . Я спросила: "Виктор Васильевич! Скажите, жив мой отец?" - "Его больше нет", - последовал ответ. Меня точно оглушило. Я не могла произнести ни звука. Но мама все поняла без слов.

Ссылки: