Классон Р.Э. по воспоминаниям жены Плеханова Розы Марковны

В сборнике N 3 группы "Освобождение труда" приводились весьма живописные воспоминания жены Плеханова , Розы Марковны - "Наши встречи со "знатными путешественниками":

Господин Классон, предприимчивый, способный, пользовавшийся влиянием в радикальных кругах молодежи человек, явился в Морнэ к Плеханову и Засулич в начале мая 1892 г. Он был снабжен рекомендациями от А.Н. Потресова и П.Б. Струве . Своей внешностью и интеллигентным лицом он произвел выгодное впечатление на морнэйских изгнанников. Его свободная, слегка светская манера держать себя понравилась Вере Ивановне и Георгию Валентиновичу. Всеми нами ему оказан был очень радушный прием. Между основоположниками марксизма в России и молодым их последователем сразу завязался простой, откровенный, полный глубокого интереса разговор. <...> В Морнэ Классон рассказывал об успехе марксистских идей среди русской интеллигенции и рабочих, говорил о выдвинутых проповедью марксизма борющихся силах. Г.В. и В.И. с интересом слушали, расспрашивали его и в свою очередь высказывали собственные взгляды на задачи социал- демократической партии в России. Помню, как В.И. с не перестававшей дымиться папироской, с блестящими от радости глазами, слушая его сообщения, отпускала меткие характеристики людей и положений. Она, можно сказать, искрилась. <...> В свою очередь Г.В. отдавался своей натуре: он блистал знаниями, остроумием и свойственной ему ясностью мысли. Это настроение проявлялось у него далеко не при всяком посетителе. Классон, видимо, был тронут, восхищен этими людьми и оказанным ими ему приемом. Его восторженным отзывам о них не было границ: "Наш Олимп", "морнэйские философы", "наши учители". Помню, на совет ему Г.В. быть осторожными во время приездов в Морнэ, так как за ними - за Г.В. и В.И. - следит французская полиция, поддерживающая более чем дружественные отношения с русской охранкой, Классон заявил: "Кто же не посещает морнэйских философов? Их так же посещают все русские, бывающие за границей, как в свое время вся Европа добивалась свидания с Вольтером - фернэйским философом. Для этого нет надобности быть к ним политически близким".

Словом, Классон имел вид человека, совершенно равнодушного к проискам царской полиции. <...> Классон вскоре вторично приехал в Морнэ и был свидетелем большой радости Г.В., В.И. и всей нашей семьи. Помню, это было 3 мая 1892 года. По просьбе швейцарской социалистической партии, Г.В. обратился к Гэду ( Базиль Гэд (1845-1922), один из основателей Французской рабочей партии, марксист-догматик МК ) с приглашением приехать в Женеву на празднование первого мая и произнести речь перед местными рабочими. Задержанный в Париже 1 мая Гэд не мог поспеть к этому дню, но приехал третьего. Плеханов, встретив его утром на вокзале, привез в Морнэ, где он с нами провел весь день. Семья наша была в полном сборе. Приехали также наши друзья: Х.Г. Раковский с женой Рябовой, А.Н. Потресов; был также и Классон. <...> Вечером мы всей компанией отправились пешком к подножию малого Салева, чтобы взять трамвай до ближайшего городка Анемасса, а оттуда в Женеву в вагоне, который мы заняли почти целиком. В пути продолжался шумный говор, остроты, шутки; Плеханов и Гэд были молоды, интересны. Наши молодые друзья были в восторге. Они с Плехановым проводили Гэда в Palais Electoral, где перед многочисленной аудиторией, состоявшей из рабочих, интеллигенции и пасторов города Женевы, он произнес одну из наиболее замечательных своих речей:

Гэд говорил, между прочим, о страданиях детей пролетариев. Здесь стоит затронуть такую зыбкую тему, как резкая реакция "освобожденцев" на показания Р.Э. Классона и Я.П. Коробка в жандармском управлении. Р.М. Плеханова комментировала их весьма пристрастно: И Классон был слушателем Гэда, был свидетелем глубоких переживаний Веры Ивановны, Плеханова и других. Но это, очевидно, не тронуло его души. Будь это иначе, он, вернувшись на несчастную свою родину, не забыл бы того дня и, в особенности, вечера и не унизился бы до клеветы и лжи, даже перед жандармами. Излишне, полагаю, прибавлять, что Г.В. никогда не говорил с этим господином, как он не говорил ни с кем, кроме очень близких людей, - а таких у него было немного, - о своих материальных нуждах. Что касается П. Аксельрода, которого другой "знатный путешественник", господин Коробко, выставил перед жандармами как "практичного жида", то лицам, не знающим Павла Борисовича, советую вспомнить прекрасный рассказ талантливой польской писательницы Элизы Оржешко "Могучий Самсон". К этому чудному типу еврея-идеалиста, целиком поглощенного духовными интересами, для которого материальные блага имеют ничтожную ценность по сравнению с духовными, принадлежит и Павел Борисович : он так же похож на "практичного жида", как и герой рассказа "Могучий Самсон". Еще острее реагировал упоминавшийся выше Л.Г. Дейч. Например, к "Показаниям "знатных путешественников" - он предпослал такое редакционное примечание: "Из нижеследующего читатели увидят, как возмутительно вели себя на допросах некоторые представители молодых социал-демократов начала [18]90-х гг., приезжавшие за границу для завязывания сношений с группой "Освобождение Труда". Студент Классон в свое время играл некоторую роль среди петербургских социал-демократов; Я.П. Коробко, так же ездивший вместе с ним за границу, был мало известен". И дал такое предисловие (с выходящей за грани приличия характеристикой наших персонажей) к протоколу допроса революционера Н.И. Кулябко-Корецкого (22 ноября 1895 г.): "Полагаем, небезынтересно привести документ, извлеченный из бывшего архива Департамента государственной полиции, касающийся знакомства Николая Ивановича Кулябко-Корецкого с членами группы "Освобождение Труда": из него очевидно, что он не побоялся перед жандармами признать свое знакомство с эмигрантами и не наделил их разными неблаговидными качествами, как это из трусости сделали, например, "знатные вояжеры" - Классон и Коробко".

Ссылки: