Воспоминания Л.Б. Красина о Р.Э. Классоне

Скончался Роберт Эдуардович Классон. Наш Союз теряет в нем одного из наиболее блестящих и способных инженеров, первого по стажу русского электротехника, бессменного в течение 35-ти лет организатора, строителя и руководителя крупнейших, бывших образцовыми при постройке и остающихся таковыми еще и посейчас, центральных электрических станций. В этой последней области Классон не имел у нас себе равных, да я не думаю, чтобы и за границей у него было много соперников.

Мы плохо знаем наших замечательных деятелей, особенно когда сами они не ищут популярности, мало склонны к открытым выступлениям и не слишком часто выступают в литературе. В силу этого и Классон, известный, конечно, всякому мало-мальски грамотному советскому электротехнику и пользовавшийся большим авторитетом за границей, особенно в Германии, остается еще неизвестным широким массам, тем самым, которые сейчас все более и более берут на себя руководство как государственной машиной, так и хозяйственной жизнью страны.

А между тем, именно трудящиеся массы Союза должны знать жизненный путь людей, которые, подобно Классону, сумели выбиться до самых вершин современного научного и технического знания и в практической работе осуществили высший опыт не только нашей, но и западно-европейской и американской техники.

<...> Мы имеем громадное преимущество над Европой и Америкой в том, что вместо разрозненного частного, основанного на взаимной борьбе и конкуренции, хозяйства мы имеем государственное плановое хозяйство, допускающее построение всей промышленности, транспорта, финансов, торговли по единому стройному плану, исключающему ту растрату сил и народных богатств, которая характеризует капиталистический строй.

В этих условиях главное и самое главное, чего нам не достает, это - знания, выучка, точность в работе и то непреклонное упорство в достижении поставленных целей, которые мы должны привить у себя в С.С.С.Р. всем, начиная от ученика школы или ученика на фабрике и заводе и кончая руководителем цеха, руководителем предприятия, руководителем целой отрасли промышленности.

Таким именно деятелем практическим, соединявшим величайшее упорство в достижении цели, высшую степень умения и знания своего ремесла с самым широким научным образованием и постоянной способностью следить за всеми усовершенствованиями своей родной специальности, таким именно человеком был Классон и таким он остался до последнего удара своего надорванного сердца. На одного Классона дореволюционной эпохи мы должны вырастить, воспитать, выучить много, много тысяч наших красных инженеров, техников и, чтобы быть такими, они должны внимательно знакомиться и изучать жизнь и работу таких блестящих одиночек, какими в нашей жизни, к сожалению, являются еще Классоны. Красные директора, их курсы, клубы, конференции должны поставить своей особой задачей систематическое изучение жизни и работы, проделанной такими нашими инженерами и техниками - администра- торами, каким был почивший Классон, и извлечь из их опыта максимум для нашей дальнейшей строительной работы.

С 23-х летнего возраста, окончив Петербургский Технологический Институт, посвящает себя Классон избранной специальности - паровому хозяйству и электротехнике. Интересно отметить, что в годы студенчества Классон был марксистом и стоял даже в прямой связи с теми кружками, к которым присоединился впоследствии Владимир Ильич для того, чтобы образовать из них знаменитый Союз Борьбы за освобождение рабочего класса .

Классон был с тех пор лично знаком с Лениным, и персональная связь не прерывалась почти до смерти Владимира Ильича, который советовался иногда с Классоном по вопросам электрификации и торфяного дела.

Классон, впрочем, [почти] сразу по окончании института отошел от всякой политики, и никакие наши попытки привлечения его к нашей работе не достигли цели: он целиком ушел в свою технику, отчасти, может быть, потому что он не доверял своим силам для работы в другой области. <...> С постройкой Электропередачи Россия получила наиболее крупную торфяную станцию в мире, а Классон получил здесь широкое поле не только для установки соответствующих котлов, торфяных топок, образцовых турбин и т.д., но и для широких наблюдений над линией высокого напряжения, перенапряжениями, громоотводами и т.д. Быть может, еще важнее было то, что Классону пришлось здесь вплотную подойти к нашей коренной советской, на тысячелетия для нас важной и в значительной степени загадочной и таинственной проблеме торфа.

Классон относился к торфу почти как к некоему сверхъестественному существу, со свойствами которого очень мало знакома и наша, и заграничная техника. Нечего робеть, и Классон у себя на "Электропередаче" и на Московской станции заводит специальные торфяные лаборатории, а при частых посещениях Богородска он, со своей неизменной тросточкой, часами просиживает над торфяными карьерами и канавами, наблюдая, как торф вынимается из земли, как он смешивается с водой, как он течет, как он обволакивает корни погибших и многие тысячелетия похороненных в нем деревьев.

<...> Что касается механизации добычи торфа, то Классону удалось почти на 100% разрешить эту задачу изобретением ряда остроумнейших машин, соединенных в систему, которые работают сейчас у нас в С.С.С.Р. и отчасти в Германии под именем "Гидроторфа". Надо сказать, что в этом деле Классон имел могущественного союзника, каковым был никто иной, как сам Владимир Ильич.

В области обезвоживания и сушки торфа сделан ряд ценнейших лабораторных и практических наблюдений, и в последнее время с установленными в Богородске маши-нами Классон уже достиг и в этой области значительных результатов. Внезапная смерть кладет конец работе этого великого и живого ума и этой неисчерпаемой воли и упорства в достижении раз поставленной себе цели.

Эту последнюю черту Классона я особенно хотел бы отметить в этой короткой заметке, навеянной горестным известием о его кончине.

Именно нам, при нашей славянской расхлябанности, при нашей склонности довольствоваться, утешаться и подчас самолюбоваться хорошими словами и намерениями, за которыми, к сожалению, слишком быстро наступает разочарование, охлаждение к делу и утеря к нему интереса, нам, в особенности, надо внимательно учиться и переваривать тот громадный и поучительный опыт, который мы имеем в классическом деле классоновской жизни, в борьбе его за Гидроторф . Прежде всего со стороны самой материи.

Для опыта с торфом было всего 90 дней в году, и я, как сейчас, вижу Классона, изъеденного комарами на болоте, на канавах и карьерах, испытывающего какую-нибудь особую форму решетки для торфа или способа разлива его по болоту или способ формовки торфяных кирпичей. Дальше были громадные затруднения с машинами, с их изготовлением частью за границей, частью в Москве, трудностями перевозки, монтажа и пр.

Наконец, затруднения денежного свойства, достаточно значительные как при немецких банкирах, так и при советском режиме, несмотря на неослабную поддержку Ильича. Из года в год в течение, я думаю, 7-8 лет каждый год, отвоевывая шаг за шагом как тайны самой природы и все ближе и ближе подходя к душе торфа, так и преодолевая целый ряд других трудностей, постепенно шаг за шагом, не падая духом от неудач и не обращая большого внимания на насмешки скептиков и недоброжелателей, шел Классон к своей цели и, что касается Гидроторфа, он до нее дошел (Памяти Р.Э. Классона. 1926).

Ссылки: