Взгляды Некрасова поменялись после "высылки" из Союза

Заявление нашего героя в "партийные органы" весьма рельефно показывает, что он еще стоял на "ленинской, коммунистической платформе", по крайней мере, формально.

А вот как трансформировались взгляды бывшего коммуниста В.П. Некрасова после его высылки из Советского Союза. Из эмигрантской повести "Взгляд и нечто" (1977) :

Исключали меня [из партии] трижды. Первый раз из-за Хрущева . Он дважды выступал по моему адресу. В первый раз - 8 марта 1963 года на встрече руководителей партии и правительства с деятелями литературы и искусства. Второй раз - на июньском пленуме ЦК КПСС в том же году.

Цитирую: "В художественном мастерстве, в ясности и четкости идейных позиций - сила художественных произведений. Но, оказывается, это не всем нравится. Иногда идейную ясность произведений литературы и искусства атакуют: под видом борьбы с риторичностью и назидательностью. В наиболее откровенной форме такие настроения проявились в заметках Некрасова "По обе стороны океана", напечатанных в журнале "Новый мир". Оценивая еще не вышедший на экран фильм "Застава Ильича", он пишет "Я бесконечно благодарен Хуциеву и Шпаликову, что они не выволокли за седеющие усы на экран все понимающего, на все имеющего четкий, ясный ответ старого рабочего. Появись он со своими поучительными словами и картина погибла бы".

Возгласы из зала: "Позор!"

И это пишет советский писатель в советском журнале! Нельзя без возмущения читать такие вещи, написанные о старом рабочем в барском, пренебрежительном тоне. Думаю, что тон подобного разговора совершенно недопустим для советского чи-тателя. К тому же в названных мною заметках выражено отношение не только к частному случаю в искусстве, а провозглашен совершенно неприемлемый для нашего искусства принцип. И это не может не вызвать нашего самого решительного осуждения" ("Правда", 9 марта 1963 г.).

И второе выступление - на июньском пленуме КПСС: "Константин Александрович Федин не является членом партии, но он глубоко партийный человек. А вот писатель Виктор Некрасов, которого я лично не знаю, хотя и является членом партии, утратил драгоценные качества коммуниста, чувство партийности. Однако это не должно нас удивлять.

Партийность - это не врожденное качество, оно воспитывается жизнью. Нестойкие люди, даже будучи членами партии, могут под воздействием враждебной идеологии утратить чувство партийности. Меня удивляет в Некрасове другое - он настолько погряз в своих идейных заблуждениях, так переродился, что не признает того, что требует партия. А что это значит? Это значит идти вразрез с линией партии. Это уже другое дело: Партия должна освобождаться от таких людей, которые свое ошибочное мнение считают выше решений партии, то есть великой армии единомышленников. И чем раньше партия освободится от таких людей, тем лучше, так как от этого она будет становиться все сплоченнее и сильнее

(Продолжительные аплодисменты.)" (Правда", 29 июня 1963 г.).

Это привело к первому туру. Длилось что-то около полугода. Само собой разумеется, всяческие мои издательские дела автоматически прекратились. Даже Твардовский, мой друг Твардовский отказал мне в командировке - я хотел послать тебя куда-нибудь подальше, в Сибирь, на Дальний Восток - "вот кончится твое партийное дело, не сомневаюсь, что благополучно, тогда со всем моим удовольствием". Вмешиваться в самое дело, - мол, знаю Некрасова таким-то и таким-то - тоже не решился. Ограничился телеграммой на мое имя - знаем, верим и т.д.

Как ни странно, но к благополучному исходу всего дела (замена исключения строгим выговором) имел отношение Пальмиро Тольятти . Мой друг, итальянский коммунист, критик Витторио Страда написал в общем-то хвалебную статью о моих очерках "По обе стороны океана", тех самых, на которые обрушился Хрущев. Дал ее в теоретический журнал итальянской компартии "Ринашита" (По данным С.Н. Мотовиловой, статья В. Страда была опубликована в журнале Rinaseita 24 августа 1963 г., называлась "L'URSS, l'America e l'Italia nelle pagine di Nekrassov" и имела подзаголовок "От "Окопов Сталинграда" до "По обе стороны океана""). Там испугались, но случилось так, что Страда встретился, ни больше ни меньше как на пляже, с Тольятти, и тот дал распоряжение журналу печатать.

Статью эту мне перевели, я ее отдал Перминовой, моему партийному следователю, и та потом мне призналась, что статья возымела свое действие.

А вот какие подробности контрпропаганды со стороны "боевых перьев партии" и "партийных следователей" приводились в эмигрантской повести "По обе стороны Стены" (1978-79):

Пятнадцать лет назад мне крепко досталось от незабвенного нашего Никиты Сергеевича за книгу со сходным названием "По обе стороны океана". В ней я, наивный чудак, вернувшись из Италии и Америки, пытался разобраться в том, что я увидел за океаном, и что-то сопоставить с тем, что я вижу каждый день дома.

Попытка оказалась явно негодной. Сопоставления никому не нужны. Нужны разоблачения, выведение на чистую воду. У меня это не получилось, и вполне естественно, что мне дали по мозгам, доказав мою полную несостоятельность. В фельетоне "Известий" очень точно подметили, что "В. Некрасову понравились небоскребы на Золотом берегу в Чикаго, но можно дать справку: один квадратный фут земли стоит что-то около 20 тысяч долларов. Естественно, что квартирная плата в этом районе по карману только миллионерам, поэтому противопоставлять их архитектуру московским Черемушкам по меньшей мере нелепо. И уж совсем непонятно, как умудрился советский писатель не увидеть социальных контрастов и классовых противоречий американской жизни, военного психоза, разжигаемого империалистическими кругами. Вот уж, действительно, приехал турист с тросточкой".

"Ну, зачем вы, - на полном серьезе корили меня потом на бесчисленных парткомиссиях, - сравниваете какой-то там флорентийский кабак с киевским подвальчиком "Абхазия"? Ведь напротив прекрасный, многоместный, самый большой в Европе ресторан "Метро". Почему вы о нем ни слова? Нет, далась вам эта паршивая "Абхазия", ее, кстати, вскоре закрыли. Нехорошо, нехорошо, товарищ Некрасов. И не тринадцать в нью- йоркском телевидении каналов, а всего одиннадцать. Не только вы в Нью- Йорке бывали. Были люди и пообъективнее вас. Вот так-то товарищ Некрасов. Малость передергиваете. И в чью пользу? Не нашу, не нашу.

После свержения Никиты очерки вышли отдельной книгой. Но сколько битв пришлось мне выдержать в кабинете милейшей Валечки Карповой, главного редактора "Совписа"(Издательство "Советский писатель"). Не отставные следователи-пенсионеры, а на этот раз квалифицированные литераторы вполне серьезно пытались доказать мне, что я преувеличиваю военную мощь Америки в прошедшей войне. "Простите, дорогой Виктор Платонович, но как вы, автор такой правдивой книги о войне, можете писать о какой-то там свино-тушенке, когда на ваших глазах героически умирали наши солдаты?". Вспоминаешь это сейчас и не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать, то ли плюнуть и забыть.

Ссылки: