 |
Полигон ПРО Сары-Шаган - ударная стройка в ужасных условиях
На станцию Сары-Шаган все чаще стали отовсюду прибывать эшелоны с обещанными генералом Григоренко пополнением, техникой и стройматериалами. Прибывающие батальоны прямо со станции, запасшись водой и сухим пайком, направлялись походным порядком на вторую площадку, по бездорожью на триста километров в глубь раскалившейся как сковородка каменистой пустыни. Однажды Губенко побывал на очередной планерке у начальника строительства на второй площадке майора Задорина . В конце совещания Задорин, как положено, спросил у Губенко:
- Товарищ полковник, разрешите закончить.
- Нет, позвольте мне пару слов. Меня очень беспокоят вопросы быта. Личный состав у вас размещается в палатках. Сейчас, в жару, оно ничего. Но ведь скоро зима. Зимы здесь, сказывают, лютые. Как вы думаете готовиться к зиме?
- Поднажмем на сборные щитовые бараки СР-2, поставим двухъярусные койки - порядок. Нам не привыкать, товарищ полковник, - бойко ответил Задорин.
- Сборные щитовые? А разве вам не известно, зачем их сюда завозят? Одна - для аппаратного здания. Вторая - лабораторное помещение. Третья - общежитие для промышленников. Четвертая - штаб и казарма для полигонной войсковой части. Пятая - столовая.
- А для строителей? - почти выкрикнул Задорин.
- Аркадий Дмитриевич, помнится мне, что на фронте ты был мастак по части землянок. Неужели разучился? Пока не грянули холода, зарывайся в землю, как на фронте. Вот так это понимай сам и разъясняй другим: мы на фронте.
- Но дети, женщины? Я понимаю, приказ министра запрещал привозить их сюда, но где их могли оставить офицеры, прибывшие из тайги, с Крайнего Севера?
- Если ты это понимаешь - тем более поживей закапывайся в землю, не жди, пока ударят морозы.
- А дальше какие перспективы? Хотя бы для семей.
- С весны посоветуйте завести огородики. Здесь камень не везде голый, местами попадаются слои лессовой почвы. Если дать воду - все будет расти. К следующей осени семьи переведем с землянок в сборно-щитовые дома на полуострове. И вообще, здесь, на второй площадке, строители - народ временный. Закончим строительство - и уйдем. Скорее закончим - скорей оставим землянки.
Только в октябре Губенко смог выделить один батальон на временный городок строителей - площадку "4в", с задачей приступить к сооружению щитовых СР-2. Губенко лично с комбатом прибыл на полуостров Коктас в сопровождении проектантов, чтоб осмотреть привязку сооружений на местности. Один из проектантов, поеживаясь на холодном ветру, показал на каменистом бугре ранее вбитые колышки, сказал комбату:
- Здесь, товарищ комбат, вами будет заложен первый в будущем городке СР-2. По генплану это должна быть гостиница, но полковник Губенко и начальник полигона решили временно разместить в ней свои штабы. А вот здесь будет специальный СР-2 для штаба строителей и рядом - точно такой же - для штаба полигона. Из окон штабов будет открываться прекрасный вид на этот почти морской пейзаж. Кто-то сказал:
- А волна сейчас по морскому счету на верных пять баллов. Если смотреть только в "море", то полное впечатление, будто стоишь где-нибудь в Крыму. Проектант ответил:
- А если оглянуться кругом, то полное впечатление Богом проклятого места: рядом с водой - одни голые камни, ни травинки, ни былинки. И будто в насмешку название этого полуострова - Коктас по-русски переводится как Зеленый Мыс. Или, как сказал один наш поэт: Здесь полуостров - точно как в Крыму: шумит волна, могли б цвести нарциссы. И все-таки никак я не пойму: какая б... срубила кипарисы?
- Молодец, поэт, - вмешался Губенко.
- Но я вот тоже не пойму: как это вы ухитрились посадить этот СР-2 на таком горбатом бугре? Ты представляешь, какой здесь получится фундамент? Настоящий цокольный этаж.
- Так точно, товарищ полковник. Мы крутили и так и этак, но тут, сами видите, сплошные бугры, косогоры, один за другим. Всю местность будто шайтан исковырял. Зато мы этой гостинице придумали хорошее название: "Высотная". Почти как в Москве. Дальше поэт-проектант показал в натуре колышки, обозначавшие привязку других СР-2: для штабов автобатальона и батальона механизаторов, для солдатской столовой.
- Вот что, комбат, - сказал Губенко. Начинай с фундаментов под СР-2, что-нибудь с десяток фундаментов до наступления морозов. Оба штаба, две гостиницы, столовую, штабы для автобатальона и батальона механизаторов и еще вот эти четыре, - Губенко показал на планшете и на колышках в натуре. И вовсю гони вот эту гостиницу под крышу. Пора нам с генералом Дороховым выводить свои штабы из землянок на свет Божий.
- А не лучше ли сразу вымахать наш штаб вместо гостиницы? - спросил комбат.
- Как раз это ни в коем случае нельзя делать, - ответил Губенко.
- А почему - поймешь, когда выйдешь в большие начальники.
Генерал-майор Дорохов , назначенный начальником строящегося полигона, с первой же встречи начал нажимать на Губенко, чтоб тот построил ему штаб:
"Пойми, Александр Алексеевич: приедет мой главком, спросит меня:
- Какой ты начальник полигона без штаба?
- А ты ему ответишь, что даже у самих строителей еще не построен штаб, - отвечал Губенко.
- Но мы бы и строителям временно предоставили помещения в нашем штабе.
- Тогда наши начальники спросили бы у меня:
- Какой же ты строитель, если снимаешь угол в чужом штабе?
- Не в чужом, а в штабе заказчика, - возразил начальник УКСа полковник Коваленко.
- В таком случае почему бы мне не построить сначала свой штаб, а тебя, Степан Дмитриевич, пустить в квартиранты?
- Для заказчика в квартирантах - не солидно. Так родилась идея начать строительство на "4в" с "нейтральной" гостиницы, чтобы разместить в ней временно оба штаба. А когда гостиница была построена, то ей быстро придумали название "Казанский вокзал". Потому что в ней штабные комнаты только днем использовались как штаб, а ночью в ней спали офицеры: начальство на столах, а остальные вповалку на полу, прижавшись друг к другу для "сугреву".
Но сам Губенко редко бывал на "Казанском вокзале": его время почти полностью поглощалось второй площадкой и стройбазой. И в этом времени он отсчитывал дни, оставшиеся до Нового года, когда истекал срок сдачи под монтаж антенных пилонов, аппаратного и лабораторного помещений на второй площадке. Где-то подспудно теплилась надежда, что у главного конструктора к этому времени не будет готова аппаратура. Но эта надежда рухнула, когда в адрес полигона начали прибывать железнодорожные платформы с запломбированными контейнерами для второй площадки. У этого конструктора, оказывается, железная хватка. Никто не скажет, что он только словами жмет на строителей, а у самого еще ничего нет. Жмет он как раз молча, жмет контейнерами с аппаратурой под спецохраной, и выстроит их как на параде перед комиссией, которая будет принимать строительные сооружения под монтаж аппаратуры. Ну, ничего, академик, мы тоже не лыком шиты. И Губенко "для вдохновения" решил отправить Задорину, да еще передать ему под охрану, несколько прибывших контейнеров: пусть на второй площадке все строители видят, что главный конструктор наступает им на пятки.
Однажды, вернувшись в начале декабря со второй площадки, Губенко узнал, что от железной дороги строителям предъявлен штраф за задержку разгрузки воинского эшелона, прибывшего с войсковой частью инженер- полковника Арзанова в составе 600 солдат и сержантов, 50 офицеров, с ними шесть жен офицеров и восемь детей. С эшелоном была месячная норма продовольствия на весь личный состав, вооружение, боеприпасы, большое количество строительной техники, автотранспорт. На рассвете, когда поезд прибыл на станцию, стоял мороз 40 градусов и вдобавок бушевал сильный буран.
Только к 10 часам Арзанову удалось связаться со штабом Губенко, и ему было приказано разгружаться и своим транспортом двигаться на площадку "4в". К обеду была разгружена техника и удалось завести три автомашины, на которых командир с двумя заместителями и старшиной прибыли на площадку "4в". Здесь ему предложили для освоения два подведенных под крышу барака СР-2 без окон, дверей и внутренних перегородок, начатый строительством барак СР-2 под столовую и еще два фундамента с нижней обвязкой под СР-2. Для обустройства Арзанову выделили десять железных печек и материалы для продолжения строительства. Поздним вечером, вернувшись к эшелону, Арзанов, несмотря на протесты начальника станции, вынужден был оставить личный состав и семьи ночевать в вагонах. На следующее утро все хозяйство и люди были перебазированы на площадку "4в", личный состав начал приводить в порядок недостроенные СР-2 и приступил к достройке столовой, жилья, к постройке складов. Выслушав доклад Арзанова, Губенко, несмотря на поздний час, решил проехать с ним в расположение части. Газик остановился у штаба автобатальона. Дежурный открыл наружную дверь, оба офицера вошли в тускло освещенный коридор. Арзанов одну за другой открыл двери трех небольших комнат. В полумраке Губенко увидел завернувшихся в шинели офицеров, спящих на столах, на стульях и просто на полу.
- Эти три комнаты у нас штабные, - шепотом пояснил Арзанов и добавил, указав на четвертую дверь:
- А здесь размещаются женщины и дети. Сюда вход разрешается только мне и замполиту. Тесновато: восемнадцать квадратных метров на восемнадцать человек. Поставлены двухъярусные койки, но все равно очень тесно.
- Наказать бы вас за то, что так безответственно притащили в эту дыру женщин и детей! А теперь поедем к вашим СР-2. Подъезжая к недостроенным баракам, Губенко увидел возле них какие-то кучи, закрытые брезентом, а возле них съежившихся от холода, закутанных во что попало людей с керосиновыми фонарями.
- Это наши склады: имущество, вооружение, боеприпасы, продовольствие. Материально ответственные находятся возле них неотлучно. Через сутки- двое закончим складские землянки, - пояснил Арзанов. В обоих СР-2 Губенко увидел спящих вповалку, по-фронтовому, солдат, сержантов и молодых офицеров. Тут же в углу, в отрытом для котлов водяного отопления котловане, хрюкало около десятка поросят.
- Ну и орлы! - не то одобряя, не то осуждая, усмехнулся Губенко.
- Прихватили с собой для разведения прикухонного хозяйства.
- За это хвалю. А вот за то, что мешкаете с обустройством, не организовали круглосуточной работы, - за это не похвалю. Мучаете себя самих, женщин, детей и даже поросят.
- Слушаюсь, товарищ полковник. Вас понял.
- Ничего ты, мой дорогой, не понял. Вот вам, товарищ полковник, задача. Сейчас декабрь, и нас, строителей, пока немного. Воду таскаем ведрами на себе от прорубей на Балхаше. И еще в ста метрах от берега стоит на льду насос для заправки водовозок. Если к марту не решим задачу водоснабжения, то личный состав, прибывающий на строительство, ляжет от дизентерии и всякой там другой заразы. Водоснабжение к марту месяцу - вот ваша задача, товарищ полковник, с сегодняшнего дня.
- Где мне получить проектные решения, товарищ полковник? В ответ Губенко раскрыл планшет и резко, требовательно ткнул карандашом в карту:
- Здесь ставить насосную, здесь на горке - водонапорную башню. Линии водопровода ведите по будущим кварталам площадки "4в". Вот вам и проектное решение. Вам, как инженеру, этого достаточно. Остальное решайте сами. И заметьте, что это только до марта, а потом займетесь водоснабжением второй и седьмой площадок. В общем, мой дорогой, без воды ни туды, и ни сюды. И быть тебе, Левон Сумбатович , у нас самым главным водовозом. А насчет обустройства, мой дорогой водовоз, считай, что тебе крупно повезло. Ты получил хотя бы начатые строительством СР-2. Но это самые последние остатки из нашего задела. А каково будет частям, которые прибудут после тебя? Что я смогу им предложить? Вот вам репер на карте и в натуре. Разбивайте вокруг этого столбика на собачьем морозе палаточные городки, организовывайте быт и строительство. Прощаясь с Арзановым, Губенко сказал: - Считай, Левой Сумбатович, что нам выпала судьба открывать наисложнейший фронт. На этом фронте, слава Богу, не свистят пули. Но от нас и от тех, кто еще придет сюда, зависит, чтоб не засвистело что-нибудь пострашнее пуль и снарядов. Так начиналась эпопея освоения каменистой пустыни Бет-Пак-Дала в Казахстане и превращения ее в противоракетный полигон.
Ссылки: