"Разноканальность" антенн продолжала висеть как дамоклов меч

"Итак, полигонный "Беркут" с "негодными" антеннами сбивает цели, и недоразумения с герметизаторами на объектах удалось быстро урегулировать, но пресловутая "разноканальность" антенн продолжала висеть как дамоклов меч, напоминая о гнусной шифровке с полигона.

И что удивительно: Павел Николаевич Куксенко , поддержавший меня на совещании у Берия, мог властью главного конструктора одним росчерком пера исключить бессмысленный пункт ТУ, но он почему-то не вмешивался в это дело. Не намекнул ли ему кто-нибудь, чтобы он не препятствовал разоблачению "антенщиков-вредителей"? Могли, конечно, напомнить ему, что он уже однажды побывал в лапах бериевских мальчиков. Выходит, поторопился дядя Захар, когда говорил, что теперь все пойдет по-новому? Похоже, что дело о вредителях не закрыто, - просто небольшая заминка в связи со смертью Сталина. И я решился, воспользовавшись заминкой, поговорить начистоту с Еляном.

- Амо Сергеевич, у меня к вам две просьбы. Первая - дайте мне возможность лично написать объяснение по кляузе, которая лежит у нас в секретной части с резолюцией Лаврентия Павловича.

- Не понимаю, о чем вы говорите, Григорий Васильевич.

- Если вы хотите скрыть от меня эту бумагу, чтобы я не расстраивался, то я вам признаюсь, что я ее видел и читал, и меня как раз и беспокоит то, что у нас в КБ ее от меня скрывают и ведут негласное расследование по линии офицеров госбезопасности. А ведь резолюция ЛП адресована не им, а лично вам. Если не полагается меня знакомить с этим документом, я могу изложить свое объяснение в виде докладной записки на ваше имя с ответами на вопросы, якобы поставленные вами лично".

Елян позвонил начальнику секретного отдела, объяснил, какой документ ему нужен. Тот принес папку, но, увидев меня, замялся. Елян его успокоил:

- Не бойся, Михаил Андреевич, давай сюда папку, а сам пока погуляй.

- Но, Амо Сергеевич?

- Я, кажется, ясно сказал, товарищ полковник погранвойск! Полковник вышел, а Елян протянул мне злополучную папку, и в ней я прочел под резолюцией Берия:

"Тов. Расплетину. А. Елян".

И чуть ниже: "Тт. Панфилову, Гаухману. Внимательно разберитесь и подготовьте доклад руководству по приведенным фактам. А. Расплетин".

Все ясно: Панфилов и Гаухман - офицеры госбезопасности, задававшие по шпаргалкам вопросы от имени мифических "некоторых специалистов".

Елян сказал секретарю, чтобы ни с кем не соединяла и никого не впускала к нему, а сам углубился в чтение своих бумаг, пока я вписывал в блокнот текст докладной. Потом вызвал полковника-секретчика, вручил ему папку и блокнот, приказал срочно отпечатать на машинке докладную записку, которая начиналась словами: "НАЧАЛЬНИКУ КБ-1 тов. А.С. ЕЛЯНУ. По поставленным Вами вопросам разработки антенн А-11 и А-12 докладываем ... В конце записки - подписи Кисунько и Заксона .

- А какая у вас вторая просьба? - спросил у меня Елян.

- Сейчас дела по моей высокочастотной части подтянулись, и я бы мог побывать в отпуске. Пять лет не отдыхал. Но дело даже не в этом. Письмо с завода, шифровка Калмыкова и Расплетина, - все это как-то висит надо мной. Сын врага народа, да еще вредитель. Со мной может случиться такое, что надо перед этим набраться сил, отдохнуть.

- Все это вы преувеличиваете, но отдохнуть вам действительно надо. У вас расшатались нервы от разыгравшегося воображения. Куда думаете поехать? Может быть, помочь достать путевку?

-Спасибо, но я хочу всей семьей. Поеду "дикарем". В свои тридцать пять я еще не видел Кавказ. Поеду в Сочи. Говорят, там хорошо. Может быть, для меня это последний шанс.

- Не вешай нос, доктор. Все будет в порядке. А заявление на отпуск давай, пока я не передумал. Но имей в виду: Сочи - это еще не Кавказ. Когда-нибудь я тебе покажу настоящий Кавказ. Может быть, слыхал про Нагорный Карабах ? Перейдя на "ты", Амо Сергеевич озорно подмигнул, улыбнулся. Уходящего доктора проводил взглядом до двери, погасив улыбку и нервно теребя кончики усов. Когда же дверь закрылась, достал из ящика стола таблетку, недовольно, почти враждебно, осмотрел ее, перевернул на ладони, потом отправил в рот, запил глотком боржоми из стакана с пузырящейся водой, в которой плавала долька лимона.

Сам Тевосян как-то сказал ему, что лимон в боржоми "очень помогает от давления".

Ссылки: