Файнштейн Григорий Хаимович

Мы направились с Наташей на почту и по пути повстречались с появившимся за это время незнакомцем, который своей внешностью привел нас в состояние такого обалдения, что не догадались даже поздороваться.

В облике и в одежде все у него выглядело театрально-карнавальным. Из обрывков рассказов приезжающих с Вилюя предположили, что это знаменитый Григорий Хаимович Файнштейн. Однако все, что говорилось про его внешность, померкло по сравнению с увиденным собственными глазами... Поражало нелепое сочетание таежного наряда с деталями, претендующими на цивилизованную одежду горожанина. Яркая ковбойка броских красноватых тонов заправлялась в непомерной ширины шаровары-клеши, на каждую штанину которых требовалось по меньшей мере с десяток метров материи. Такие шаровары старатели надевали только на время промывки шлихов и тем спасались от комаров, но неимоверная ширина штанин цеплялась в тайге за каждую ветку и для работы геолога не годилась. Подпоясывались они широким кушаком, к которому был подцеплен огромный кривой нож для свежевания шкуры медведя - в поселке бессмысленный и опасный. Эти-то шаровары и заставляли усомниться в правильности предположения, что перед вами геолог, но лихо надвинутая набекрень фуражка упраздненной геологической формы вроде бы служила верным подтверждением. Полевую куртку заменял костюмный пиджак со сверкающим на лацкане университетским значком и поощрительным знаком "МинГео", для здешних мест весьма необычными.

Экстравагантность одежды меркла при взгляде на саму личность! К волосам никогда, казалось, не прикасались ни гребень, ни ножницы, делая их счастливого обладателя похожим на одичавшего на необитаемом острове героя Жюля Верна Аэртона. Под фуражкой с наброшенным накомарником виднелись смолисточерные густые волосы. Лохматая грива наподобие вороньего гнезда прикрывала узкий лоб, плавно переходя в столь же густую курчавившуюся бороду, опускавшуюся до пояса. Казалось, волосы росли отовсюду - из бровей, ноздрей, ушей, даже из глаз. Колоритный незнакомец задержал на нас мимолетный взгляд и с неопределенным кивком головы проследовал мимо. Недоуменно-глуповатое выражение на наших лицах не вызывало у него усмешки. Ошеломленные, мы окаменели, забыв даже, куда направлялись, провожая остановившимся взглядом удалявшегося незнакомца и недоумевая, кем же он мог быть - актером ли в костюме ушкуйника петровских времен либо вожаком цыганского табора, позаимствовавшего у зазевавшегося горожанина пиджак с отличительными знаками...

А поразмыслив, порешили: разгуливать по поселку с университетским значком и охотничьим ножом у пояса, предметами тут совершенно бесполезными, мог только Герой Вилюя. По достоинству оценили колоритную фигуру и, высказав на почте недоумение, встретили смех почтовых работников, посчитавших за шутку не узнать Файнштейна, каждому, по их мнению, известного по всей Сибири. Возвращаясь с почты, опять с ним повстречались, поспешив поздороваться и представиться. Он шумно выражал радость, расплываясь в улыбке, и долго тряс нам руки, поспешив осведомиться, удобно ли устроились. Узнав про наши затруднения, не раздумывая, предложил в распоряжение свой дом. С большой признательностью приняли предложение и, не мешкая, перебрались под надежный кров. Какие бы потом ни складывались отношения, но та искренняя признательность сохраняется и по сию пору.

Зимой Г. X. Файнштейн приезжал в Москву подстриженный и побритый, утративший все великолепие своей колоритной внешности. За один только полевой сезон борода отрасти до пояса не могла, а волосы редели, и былое великолепие больше уже не достигалось. См. Файнштейн Григорий Хаимович: хозяйственные просчеты Файнштейн: гипотеза о распространении алмазов на Вилюе

Ссылки: