История Норильского комбината и его создателя А.П. Завенягина

Этот край жестоких морозов - до шестидесяти градусов, бешеных ветров, двухмесячной темноты (солнце уходит за горы в середине ноября, а краешек его показывается снова только в феврале), русские землепроходцы начали осваивать еще в XII веке. В XVII веке появилась легендарная Мангазея , откуда пошли суда на Хатангу и к Ледовитому океану через Карское море. В 1921 году геолог Урванцев находил на Таймыре остатки срубов и могил неизвестных казацких поселений XVII века. А в Дудинке в конце XIX века шла бойкая торговля русских купцов с эвенками и нанайцами. Здесь была даже построена церковь. Предприимчивый купец Сотников , услышав от эвенков о существовании "горючего" камня, отправился в Норильские горы. Там он нашел выходы угля и меди, оформил заявкой свои права на холодные пустынные земли, привез мастеров и маркшейдеров и в 1868 году построил плавильную печь, не остановившись даже перед разрушением церкви, чтобы использовать ее кирпич. Он успел выплавить несколько тысяч пудов отличной меди , но вечная мерзлота оттаяла, и вся техника провалилась в образовавшееся озеро. Сотников, однако, не разорился, а стал добывать уголь и продавать его через Дудинку на строительство Транссибирской магистрали , а во время Русско-японской войны - для нужд армии. Однако после Сотникова Норильск захирел, и только Октябрь возродил интерес к этому сказочно богатому краю. После организации в 1932 году Главного управления Северного морского пути большая группа геологов отправилась на Таймыр, и в 1935 году Серго Орджоникидзе подготовил постановление Совнаркома о строительстве в Норильске металлургического комбината. Работы в суровых северных условиях шли крайне медленно. До приезда Завенягина в 1938 году план выполнялся едва на десять процентов. Я уже говорила, что Завенягина отправили в Норильск, по сути, в ссылку. Тем же летом в Норильск пошли баржи с десятками тысяч заключенных. Но дальновидный А.П. позаботился о том, чтобы обеспечить будущее строительство "мозгами". Собрал заключенных инженеров, экономистов, даже журналистов, которых помнил по совместной работе в различных организациях. А памятью он отличался феноменальной и, убедившись, хотя бы однажды, в высоком качестве работы какого-то человека, запоминал его надолго. Не знаю, где был к этому времени Урванцев , который еще в 20-х годах находясь на Таймыре, сумел оценить значение его подземных богатств. Но, когда я приехала туда, Урванцев жил с женой в отдельном коттедже, примерно таком же, как и руководство комбината. Прибыв в этот глухой край, А.П. развил кипучую деятельность, подготавливая условия для организации крупного производства, подыскивал специалистов как среди тех, кто был сюда послан ранее, так и среди вновь прибывающих заключенных. Была организована центральная лаборатория, проектный отдел. Сюда приехали многие ленинградцы, участвовавшие в создании города. Построили Дом ИТР, где заключенные писатель А. Гарри (бывший когда-то ординарцем Котовского ) и поэт Берман собрали прекрасную техническую библиотеку. На комбинате создали мощный технический отдел. Начали интенсивную подготовку к строительству ТЭЦ и железной дороги на Дудинку. Заключенный Потапов разработал снеговую защиту дороги. Осужденный по бытовой статье летчик-ас Степан Веребрюсов стал главным летчиком комбината. Он летал в Красноярск, перевозил людей, срочные грузы, случалось, заменив лыжами колеса на шасси самолетов, садился на крохотных "пятачках". Панюков , следующий начальник комбината, продолжил традицию подбора специалистов среди вновь прибывающих. При подготовке очередного материала в газету для заключенных "Металл-фронту" Евгений встретил в лагере знаменитого футболиста "Спартака" Андрея Старостина и доложил об этом Панюкову. Тот почти сразу же ухватился за идею создания в Норильске отделения "Динамо". Он расконвоировал Андрея, и тот действительно организовал там строительство стадиона и плавательного бассейна. Потом с помощью Евгения появилась газета "Динамовец Заполярья". Брат Андрея - Николай Старостин оказался в отделении Норилькомбината в Красноярске. И Панюков позаботился о том, чтобы он стал тренером местных футболистов. Высококвалифицированных специалистов нашлось довольно много среди бежавших от немцев работников Мончегорского и Нальчинского металлургических заводов. Их эвакуация, особенно с Кавказа, проходила с неимоверными трудностями. Через перевалы, которые ныне считаются квалификационными для спортсменов, шли семьи с маленькими детьми и стариками. Они, конечно же, были рады приюту, найденному в Норильске. Положение упрощалось тем, что почти вся "верхушка" заключенных была расконвоирована, поскольку из Норильска бежать было некуда: бескрайняя тундра с частыми озерами и перелесками, горы Путоранга, редкие поселения эвенков и широчайший Енисей, судоходный лишь несколько месяцев в году. А мороз - сорок-пятьдесят и даже шестьдесят градусов, да еще ветер до ста километров в час, который швыряет тебя, как песчинку, если идешь один. Норильские лагпункты сильно отличались от других лагерей: в некоторых из них разрешалось даже читать и писать.

Писателями здесь были созданы книги, которые позднее вышли в свет в Москве и Ленинграде. Конечно, в случае необходимости и писателям приходилось выполнять общие работы - земляные, строительные, монтажные. Лагпункты почти все сгруппировались около небольшого поселка и контролировались управлением, стиль работы которого задал на многие годы А.П. Завенягин.

Но в лагпункте Кайеркан , созданном в отдалении от города для заключенных со сроками больше десяти лет, была настоящая каторга. Люди там теряли имена и фамилии, становясь "номерами" - номера были написаны сзади на ватниках. Работы на Кайеркане выполнялись особо тяжелые, многие заключенные гибли, но даже сюда доставлялись листовки КВЧ и газеты. Буквально все люди, с которыми мне пришлось иметь дело в Норильске, трудились героически. Инженер Казаков , заключенный, вместе с молодым вольнонаемным А. Бизяевым вел монтаж котлов ТЭЦ в здании, которое строилось одновременно с монтажем. Иногда работали по двадцать часов подряд. Конечно, когда в 1944 году награждали Норильский комбинат, ордена получили только вольнонаемные (здесь А.П. ничего сделать не мог), но многим зекам сократили сроки и даже освободили. При следующем награждении, после XX съезда, некоторые из бывших заключенных стали лауреатами Государственных и Ленинских премий. Авраамий Павлович за сравнительно короткий срок сумел заложить основы развития опытного завода и преобразовать небольшой поселок в город при нем. Он задал такой темп работ, что, приехав туда в 1943 году, я попала уже на хорошо организованное промышленное предприятие, выпускающее оборонную продукцию - металл. В последующие десятилетия комбинат рассекретили для печати (хотя первая книга о нем была опубликована моим мужем уже в 1946 году) и стали писать, что он был построен и создан комсомольцами, приехавшими по набору 1954-55 годов. Не знаю, было ли это чьим-то указанием или оши бкой, но в любом случае это выглядит как неуважение к героическому и невероятно тяжелому труду сотен тысяч вольных и подневольных людей, создававших на протяжении полутора десятков лет великолепное производство и чудо-город - самый большой в мире на такой широте.

Ссылки: