 |
Сунгари в Харбине
Теперь - об еще одной, исключительно важной черточке в облике Харбина. Мне представляется, что название, само понятие "Харбин" неразрывно связано, теснейшим образом ассоциируется с полноводной Сунгари , на берегах которой он вырос. Кто не согласится со мной? А что такое Сунгари в Харбине? В 30-х -40-х годах - это уже благоустроенная Набережная с ресторанами, с красавцем Яхт-клубом, сохранившимся во всей красе и сегодня, это Затон на левом берегу, с его "Шариками", где на высоких мачтах в непогоду вывешивались черные - предупредительные - и красные - при усилении бури - категорически запрещающие переправу через реку - "шары" (два перпендикулярно вставленные друг в друга деревянных круга); десятки популярных у харбинцев затонские дач; белоснежное "Кафе-Пляж Миниатюр" с его солярием, подвесными ложами и превосходной кухней.
Зимой - крутые ледяные горки на обоих берегах, с их крутыми виражами, зимние ресторанчики в Затоне и среди них наиболее популярный "Дед- Винодел", куда ездили на специфическом, только харбинском сезонном транспорте на Сунгари - санях "толкай-толкай". Однако ничего этого в начале 20-х годов еще не было. Хотя и тогда уже харбинцы говорили: что Харбин без Сунгари! Но не будем забывать, что у нашей Сунгари было два лица: эта река была, во-первых, хорошей "рабочей лошадкой", а чудесным местом отдыха - только потом. И начну я не с прекрасного, незабвенного отдыха харбинцев на реке летом и зимой, а с вопроса более серьезного - о русском пароходстве на Сунгари и о Затоне. По воспоминаниям потомственного речника, капитана, моего дяди Кирилла Семеновича Мармонтова , русское пароходство на Сунгари, бывшее в течение многих лет единственным, оказало колоссальнейшее влияние на экономику страны, так как повлекло за собой бурный рост и развитие сельского хозяйства в прибрежных районах Сунгари. Русским специалистам сунгарийских пароходств Китай обязан появлением и ростом местных судовых китайских кадров. Русские были учителями и воспитателями китайских специалистов в сложном деле парового судовождения, оказав тем самым немаловажную услугу национальным интересам Китая. "Начну свой рассказ,- писал мне дядя,- со своего появления на реке Сунгари. Это было в 1922 году. Мне было 16 лет. В это время я работал на пароходе "Вершинник", в должности рулевого. Пароход "Вершинник" с баржой "Вершина" принадлежал моему отцу Мармонтову Семену Григорьевичу . Мой отец, имея на руках право заграничного плавания, вошел в реку Сунгари для работы своим пароходом. В связи с заходом в китайские воды мне вспоминается такой курьез. На реке Амур, на месте, где в него впадает р. Сунгари, стояла Военная брандвахта Амурской Военной флотилии, которая осуществляла контроль-проверку судов, совершающих заграничное плавание. Когда мы прошли брандвахту и вошли в р. Сунгари, то спустили красный флаг, под которым шли, и подняли вместо него трехцветный русский национальный старый флаг, после чего вошли в китайский пограничный пункт, громко именовавшийся в ту пору "портом Лахасусу ""? Прерву воспоминания Кирилла Семеновича и приведу относящееся к тому же времени описание Лахасусу, сделанное А. Губаревым (Политехник, 1979, *10, с. 245): "Этот город был уездным центром, с управлением и квартирой даоиня, так называемым Морским штабом и китайской таможней. Морской штаб - двухэтажное кирпичное здание - было фактически местом, куда приезжали для игры в маджан свободные от службы офицеры с китайской канонерки, которая стояла у самого устья Сунгари при впадении в Амур. Китайская таможня имела интернациональный персонал, из него двое были русские (один -Б.Шелл, офицер, а другой -Костя Страшкевич). Население Лахасусу составляло примерно 300-400 чел., живших в саманных фанзах. Население занималось, главным образом, рыбной ловлей, поставкой дров для пароходов и, конечно, контрабандой по обе стороны границы. Даоинь проживал во дворце - небольшом кирпичном здании, отапливаемом каном, и в отличие от других домов имевшем застекленные окна".
"Там тогда,- продолжает К.С.Мармонтов,- право проверки -"пограничного контроля" осуществляла т.н. Китайская Морская таможня - "Хайгуань" , которая единолично господствовала и хозяйничала на всех водных просторах Сунгарийского бассейна. Все распоряжения и указания "Хайгуань" были для всех законом, в том числе и для китайских гражданских и военных властей. Она имела право производить обыск, совершать аресты, подвергать товары конфискации. В сфере ее компетенции находились также начисление пошлин и наложение штрафов. Такое полновластие зачастую приводило отдельные действия чиновников к злоупотреблению властью и самоуправству. Все это, в конечном счете, сильно сковывало экономические и государственные интересы страны. Когда мы остановились на рейде порта Лахасусу, то там стояли два принадлежавших госпароходству парохода - пассажирский "Роза Люксембург" и буксир "Коммунист". Они также стояли с поднятыми старыми русскими национальными флагами. И мало того, их еще заставили перекрасить названия на старые. Таким образом, "Роза Люксембург" снова стала "Адмирал Чихачев", а "Коммунист" - "Степаном Левицким". В это время на реке Сунгари уже было развито большое судоходство. Густота движения флота создала угрозу безопасности плавания. Возникла необходимость в судоходной инспекции, и все ее функции взяла на себя та же "Хайгуань". Она приняла на вооружение старые "Русские правила плавания" и стала требовать неукоснительного их выполнения, создав таким образом нормальные условия для судоходства на этой реке. На ответственности "Хайгуань" лежала также постановка и содержание судоходной обстановки, которые также были заимствованы у русских". Воспоминания Кирилла Семеновича ярко иллюстрируют, на мой взгляд, период безвременья начала 20-х годов, в частности условия плавания на маршруте Сунгари-Амур, на котором продуктивно работали мощная флотилия КВЖД и пароходства многих частных владельцев.
См. История русских плаваний по Сунгари
Захват Китаем параходов на Сунгири
Ссылки: