Чуковский и Горький

Первые впечатления Чуковского от знакомства с Горьким были странные, большей частью негативные: они встретились в 1915 году в Куоккале , у Репина , вскоре после горьковского возвращения, - Горький был немногословен, показушничал, отрывисто повторял многозначительные фразы вроде того, что футуристам надо читать Библию. Теперешний Горький - времен "Всемирки" - изображен в совершенно ином свете, с любовью, восторгом, благодарностью, хоть и не без иронии. Впрочем, кто из тогдашних литераторов относился к дореволюционному Горькому без ревности или сомнений в его искренности? Но после революции почти все, включая и столь непримиримых врагов большевизма, как Мережковский и Гиппиус , нет- нет да и благодарили Горького за содействие: он вытащил из ЧК не меньше сотни схваченных без суда интеллигентов , а тем, кого не коснулись репрессии, неустанно выхлопатывал то пайки, то заказы на переводы, и оттого весь коллектив "Всемирной литературы" - редсовет, переводчики, корректоры - смотрел на него с благоговением. Да и в самом Горьком в это время стало меньше рисовки, хотя вполне он от нее не избавлялся никогда - это была старая босяцкая самозащита.

Во "Всемирной" он чувствовал себя на плоту среди бушующего океана, среди единомышленников, к которым относился без тени покровительства, братски. Пожалуй, никогда русские литераторы так не любили Горького, как в эти годы: многие предубеждения рассеялись, а начальником он оказался идеальным.

Чуковский с нежностью вспоминает, как Горький во время особенно скучных докладов начинал делать из яростно разорванной газеты кораблики с папиросными окурками вместо мачт, - один такой кораблик вклеен в "Чукоккалу": всем ясно было, что раз дошло до папиросной флотилии - надо закругляться. После заседаний Горький часами рассказывал случаи из своей жизни, демонстрируя не только актерский талант, но и фантастическую - лошадиную, по выражению деда, - свою память, начетническую, полную имен и цитат. Он поражал Федина, Иванова, Замятина разнообразием и точностью сведений. Откуда он их черпал и как запоминал - загадка. Именно во "Всемирной" отметил он пятидесятилетие - убавив себе год, отпраздновал его 16 марта 1919 года. День, по выражению Блока, был "не простой, а музыкальный". В этот день к нему ненадолго вернулось музыкальное мироощущение - в прочие дни, по собственному его свидетельству, "все звуки прекратились".

Ссылки: